не увидела меня. Ее зеленые глаза закрылись, и она ушла. Моя подруга! Моя первая хозяйка! Знакомый холод начал наполнять мои стопы и карабкаться по ногам, вонзая в нервы ледяные когти. Меня спас чей-то настойчивый стук внизу. Я поплыла вниз по воздуху – через пол спальни, потолок коридора и дверной проем. Мне отчаянно не хотелось возвращаться в темноту и холод. Я крепко прильнула к мужчине, стоявшему на крыльце. Оказывается, он целый год переписывался с моей хозяйкой, ему так нравились ее стихи! И вот он решил нанести ей визит – и выбрал для первой встречи этот день. Мужчина стоял с букетом фиалок в руке и разочарованно смотрел вверх на ее занавешенное окно. Я закрыла глаза, прижалась лицом к его ладони и попросила Господа оставить меня с ним.
Через несколько минут мои молитвы утонули в стуке лошадиных подков. Я сидела в экипаже у ног моего нового хозяина, а рядом лежали брошенные им фиалки.
Меня снова спасли – пусть даже неосознанно. Я назвала мужчину моим Рыцарем, потому что он вызволил меня из беды. Он был бездетным вдовцом и писателем. Его лучшие истории повествовали о рыцарях и принцессах, о жутких чудовищах и волшебных заклинаниях – прекрасные сказки, которыми он мог бы очаровывать своих возлюбленных перед сном. Но издатели печатали только те его книги, что были посвящены Священному Писанию. Это злило моего Рыцаря, и его походка становилась скованной, как будто он все время носил железные доспехи. Я, как могла, утешала хозяина, и мои старания не раз смягчали самые резкие углы в его словах, благодаря чему написанные книги все-таки выходили в свет, наполняя карманы писателя деньгами, а шкафы в нашей кладовой – припасами.
Однажды мы пошли в театр, и там я снова едва не угодила в ад. Двое друзей пригласили моего хозяина на постановку пьесы «Много шума из ничего». Стоя в ложе рядом с его креслом, я восхищалась игрой актеров и их яркими костюмами. В тот момент мы с Рыцарем находились на расстоянии двух штакетин одного забора. Я по глупости пожелала сменить хозяина и тем самым нарушила таинственное правило призрачных скитаний. Мне понравился один из актеров, игравший на освещенной сцене, и я захотела перейти к нему. В мгновение ока лютый холод вонзился в мое сердце. Я провалилась сквозь пол и почти погрузилась в могилу, прежде чем смогла остановить падение. Мне удалось ухватиться за руку Рыцаря, и я повисла на ней.
– Беру свои слова назад, – отчаянно взмолилась я. – Верни меня к моему Рыцарю.
Весь последний акт пьесы я то погружалась во мрак ада, то выбиралась из него. Ледяная боль пронзала меня снизу, и казалось, что я плыву по зимнему морю в дырявой лодке, похожей на гроб. Холодная вода заливала мои ноги. «Пожалуйста, позволь мне вернуться к нему», – умоляла я Господа. Наконец, когда занавес упал, меня выбросило на теплый и сухой ковер у ног моего Рыцаря. После этого случая я стала очень разборчивой в своих желаниях.
Когда по прошествии лет моего Рыцаря увезли в темный угол больничной палаты, я поняла, что снова теряю своего единственного