было выгодно строительство ТЦ. При чем знаешь, откуда он брал деньги? – Максим молча. – Украл он их из несчастного «Горгаза».
После недолгого молчания Симолин сказал:
– Вам стало лучше, что вы высказались?
– Да пошел ты, Симолин. Ты не представляешь, кому ты помог тогда. Лифшиц станет мэром и тогда всем будет очень плохо.
Окунев потянулся за кувшином с водой. Он сделал пару глотков прямо из горла.
– А знаешь, как он власть подмял под себя? Очень просто, – продолжал депутат Окунев. – У меня был друг, звали Пантелей. Это кличка. Он был авторитетом, за ним стояло много людей. Он мне помогал в кое-каких вопросах, и тут его не стало. Это был 2008 год. Его застрелили. А знаешь кто стоял за этим? «Центральные», а кто ими командовал? Правильно, Герман Лифшиц. Убив Пантелея, он стал ставить своих людей во все компании, на все важные посты. Вот так.
– Зачем вы мне все это рассказываете? – раздраженно спросил Симолин.
– Чтобы ты подумал о содеянном. Чтобы немного совесть проснулась у тебя.
– Кажется я понял вашу проблему, – сказал лейтенант, – вы просто обиделись на Лифшица, что он оставил вас за бортом. Он лишил вас возможности кормиться за счет бюджета. Вы злитесь на него. Поэтому вы у нас и подозреваемый в убийстве Буфановой. У вас был мотив.
Тувалов встревожился. Весь допрос пошел не по плану. Он долго смотрел на своего напарника. Тот завелся, также, как Окунев.
– Ты прав, черт побери, – подытожил депутат, – я крайне взбешен, что Лифшиц выкинул меня. Я ему ничего не сделал.
Симолин закивал. То ли он верил в правдивость Окунева, то ли наоборот, выражал тем самым сарказм.
– Ответьте на последний вопрос. Только честно. Если вы не убивали Буфанову, кто это мог по-вашему сделать? – спросил спокойно Максим.
– Кто угодно. Хоть Лифшиц. Он на это способен. Может, он тем самым хочет Толе показать свое превосходство. Он убийство совершил, а поймать и наказать его никто не может.
Окунев с укором посмотрел на оперов, сидящих перед ним и попросил их удалиться из кабинета, оставить его в покое.
Напарники спускались по ступенькам. Оба молчали. Никто не хотел нарушать тишину. Только стук подошвы о гранит. Тувалов думал о совести. Слова Окунева открыли ему глаза. Сомнений у капитана не было, что депутат сказал правду про Лифшица и Буфанова. Максим тоже шел погруженный в свои мысли. Фамилия Лифшиц ему оказалась не знакомой. Он никогда не слышал про этого человека, а оказывается про него весь город говорит. Ему стало на секунду страшно, ведь человек всегда боится неизвестности. «Рабочая» Симолина стояла нетронутой прямо около главного входа.
Максим отвез Сергея домой. Он жил в спальном районе, в многоэтажке. Они попрощались до завтра. «Рабочая» стояла на холостом ходу во дворе Тувалова. Лейтенант набрал номер на мобильном.
– Выходи через десять минут, Князя с Соколом бери.
После короткого телефонного разговора Максим взялся за руль и выехал со двора. Вечерний Гординск зрелище не такое романтическое,