бормочет Ксения, – я больше не буду. Я уже не плачу.
Она понятия не имеет, откуда возьмутся деньги, о которых с недавнего времени начал говорить муж. Она даже отдаленно не представляет, откуда они могут появиться. Но так хочется ему верить! За все годы, прожитые вместе, он ни разу ее не обманул. Так, может быть, и в этот раз не обманет.
Звонок в дверь раздался в тот самый момент, когда Кате показалось, что уже ничто не может помешать им с Андреем лечь наконец в постель. День для нее оказался пустым и оттого длинным и скучным, и вечер не наступал мучительно долго. Сегодня с самого утра все не заладилось, и намеченные дела отменялись одно за другим. Сперва не состоялось назначенное еще неделю назад собеседование по поводу новой работы (с прежней Катя уволилась еще месяц назад), потом выяснилось, что подружка, с которой девушка собиралась встретиться и вместе где-нибудь пообедать, заболела, и в довершение всего в бассейне, куда Катя ходила два раза в неделю, прорвало какую-то трубу, и его закрыли на санитарный день. Она попыталась пройтись по магазинам, но никакого удовольствия от похода не получила, потому что таких денег у нее не было. Вернее, их не было у Андрея.
И вот наконец Андрей пришел домой, они вместе поужинали, потом Катя смотрела по телевизору сериал, а Андрей что-то писал, включив компьютер, и ей казалось, что еще минут двадцать – и спать.
Как раз в это время и позвонили в дверь. Она помчалась открывать и увидела на пороге одну из «подружек» Андрея. Как она ненавидела этих теток с озабоченными рожами, которые считали возможным являться в почти семейный дом в одиннадцать вечера, да еще без предварительного звонка! И почему Андрюша им это позволяет? Самое противное, что «подружек» было много, человек пять или даже шесть, и не все они были тетками «в возрасте», то есть около сорока. Среди них попадались и молодые девицы. Ну как, ну вот как она, Катя, должна к этому относиться?
Сегодняшняя гостья была из этих, молодых и красивых. Андрей, как обычно, провел ее на кухню, заварил чай и закрыл дверь, ведущую в коридор, предоставив Кате смотреть телевизор в одиночестве. Девушка даже не злилась – она давно привыкла. Конечно, в тот раз, самый первый, больше года назад, когда они с Андреем только-только начали жить вместе, и вдруг около полуночи явилась какая-то молодая женщина, и Андрей встал с постели, повел ее на кухню, закрыл дверь, и до рассвета они о чем-то разговаривали, – в тот раз Катя устроила форменную истерику. Она была, во-первых, влюблена, и во-вторых, уверена, что эта женщина – или бывшая любовница Филановского, с которой у него «еще не все порвано», или будущая претендентка, готовая в любую минуту сместить Катю и заменить ее собой рядом с ним. Понятно, что при таком подходе масштаб истерики был весьма крупным. Она рыдала и требовала объяснений, Андрей тихо улыбался и говорил:
– Зайка, я не могу, не имею права требовать от тебя, чтобы ты разделяла мои убеждения и жила моими интересами. Но и ты не можешь требовать от меня, чтобы я жил в вакууме, не имея возможности общаться с людьми, которым интересно то же, что и мне. Если я не