корзины с грибами.
Они уворачивались от танковых гусениц, ползли под пулями и артиллерийским огнём, дрались с десантниками и спецназом. В общем, если НАТО все-таки решится на нас наступать – пусть это делает не осенью. Иначе местное население, собирая грибы в окопах, в разы усложнит им задачу.
Представляю, что сейчас понесётся критика, что полигон оцеплен патрулями, охраняется и пройти на него нельзя. Но наш полигон – это почти пятьдесят квадратных километров пересечённой местности. Невысокие холмы, заросли кустарника и мелких деревьев. В центре – болотце, распаханное гусеницами танков. Вся эта красота с четырёх сторон окружена лесом, в котором на деревьях висят предупреждающие таблички «Полигон! Вход воспрещён!». Таблички грибниками игнорируются. Так что пройти на полигон даже в дни проведения учений для местного жителя – раз плюнуть.
В первый день мероприятия командование вручило мне путаную карту и озвучило приказ:
– Провести санитарно-эпидемиологические инспекции расположений частей, участвующих в учениях!
Ну я и пошёл.
В бесполезности карты я убедился минут через пятнадцать. Лес и лес. Какие тут части? Часа два блуждаю между трёх ёлок, наконец выхожу к первому лагерю. И тут понимаю, что форма на бойцах не наша. Ага, значит, соседи-союзники.
Передо мной в охранении стоит боец с лицом Тамерлана и даже свои раскосые глаза в мою сторону не поворачивает.
– Дружище, – говорю. – Мне нужна такая-то часть. Судя по форме, это вы и есть?
Молчит.
– Дружище, – повторяю я. И шагаю вперёд.
Боец делает зверское лицо, мгновенно срывает с плеча автомат и целится в меня.
– Твою дивизию! – я отступаю обратно в кусты. – Позови какого-нибудь офицера! Я с проверкой санэпидсостояния.
Боец рычит что-то на непонятном языке. К счастью, в этот момент мимо проходит офицер, замечает нашу с Тамерланом патовую ситуацию и решает выяснить, что происходит. Потом зовёт начмеда, и я наконец оказываюсь на территории лагеря.
– Ты не обращай внимания, – успокаивает меня коллега-врач. – У нас половина бойцов из Калмыкии. Дикие люди попадаются.
С этой частью оказалось больше всего возни. В связи с тем, что треть из служащих относились к мусульманам, им пришлось оформлять спецпаёк. Вместо свиного сала выписали говяжьи сосиски. К счастью, индуистов среди бойцов не оказалось.
С водозабором соседи тоже учудили. Вместо того чтобы привозить воду в цистернах из проверенных источников, они нашли неподалёку заброшенную ферму и врезались в перекрытую, заросшую ржавчиной систему. Взял я эту воду на анализ и высеял целый букет. Превышение кишечной палочки в десятки раз, какие-то подозрительные грибы. Накатал их командиру целую петицию.
– Ты, доктор, не мешай нам, – грозно сдвинул брови подполковник. – Мы эту воду кипятим. Я сам её пью. Пока никто не помер. А если через неделю и помрёт – то мы уже не на твоей территории будем. Понял?
Топаю в расположение второй части. Солнышко светит, осенний лес шумит. Иду, жизни радуюсь. А тут из кустов раздаётся отчётливое:
– Стой,