так и в силу исключительной бережливости своего характера мог быть прекрасным примером скромности и смирения. Они присели на деревянные стулья, стоявшие у грубо сколоченного орехового стола, на котором горела массивная бронзовая лампа. Дон Альваро подробно рассказал старику обо всем случившемся, что тот и выслушал с большим вниманием.
Крепость тамплиеров в г. Понферрада, Эль-Бьерсо, провинция Леон, XII век. Фото 2019 г.
– Во всем этом, – наконец ответил он, – я вижу руку, которая обезглавила сына Гусмана под стенами Тарифы на глазах у его отца. Граф де Лемус связан с ним и другими сеньорами, которые мечтают о разгроме ордена, чтобы поживиться на его останках. Они опасаются, что твой брачный союз с сеньорой, столь богатой землями и вассалами, укрепит наши силы в королевстве, и так уже внушающие им страх. Польстив честолюбию дона Алонсо, они использовали все низменные средства, чтобы разделить нас. Бедная донья Беатрис! – добавил он печально. – Кто бы сказал ее благочестивой матери, когда она растила с таким усердием и заботой свою дочь, что та должна будет стать наградой в таком подлом заговоре.
– Но, сеньор, – продолжил дон Альваро, – вы думаете, что сеньор де Арганса останется глух к голосу совести и чести?
– Сын мой, – ответил храмовник. – Тщеславие и амбиции иссушают родники души, и отдаляется человек от Господа, дающего истинное благородство и добродетель.
– И между вами не было никакого официального соглашения?
– Никакого. Видно, такова уж твоя нелегкая судьба, дон Альваро, иначе не случилось бы того, что донья Бланка, которая ценила тебя так высоко, сейчас стала причиной твоих страданий. Сначала она сопротивлялась вашему союзу, поскольку хотела, чтобы ее дочь познакомилась с тобой поближе до того, как отдать свою руку и сердце. И дон Алонсо, впервые смирив свой заносчивый характер, уступил просьбам своей жены. Поэтому, несмотря на то что совесть и обязывает его, мы, со своей стороны, ничего не сможем сделать, чтобы заставить его сдержать обещание.
– Другими словами! – воскликнул Дон Альваро. – Мне не остается иного пути, чем тот, который указывает мое отчаяние.
– Тебе остается вера в Бога и в свое собственное доброе имя, этого у тебя никто не отнимет, – ответил магистр сурово, хотя в голосе его проскользнули нотки нежности. К тому же, – добавил он спокойно, – остались еще человеческие средства, которые в состоянии свернуть дона Алонсо с того гибельного пути, по которому он хочет направить свою дочь. Я бы, возможно, не сказал об этом последнем средстве, потому что, несмотря на мою осмотрительность, это может еще больше обострить ненависть к нашему благородному ордену. Завтра ты поедешь в Карраседо и передашь от моего имени письмо аббату. Его духовное звание может как-то повлиять на высокомерность сеньора де Арганса, и, надеюсь, если я попрошу, он не откажет в помощи своему брату. И мой, и его орден зародились в лоне учения святого Бернарда, получив свои первые заветы от святости его сердца. Сколько