полковой медпункт. Перенесли туда Колесникова, шофера и других раненых. Колесников был в сознании и все время повторял: «А руки-то целы!»
Как переживал он перед тем мстихинским боем! Он боялся не смерти, а ранения в руки. Для профессионального музыканта это было хуже, чем в сердце навылет. Мы, двадцатилетние парни, его обнадеживали: «Не волнуйся, товарищ командир, вас обязательно ранят в ногу!» И напророчили точно – осколок разворотил Колесникову бедро. Он остался жить. О том, как сложилась его жизнь, я узнал много позже из письма внука Колесникова – Андрея, который жил в Челябинске:
«После ранения в бедро деда эвакуировали в г. Асбест (после чего он опять стал воевать в европейской части нашей страны). К концу войны он имел 4 ранения, 2 ордена Красной Звезды, орден Отечественной войны I степени, 13 медалей. Дед прошел всю Европу: Чехословакию, Венгрию, Румынию и Югославию. А после победы над немцами их полк был переброшен на Дальний Восток для боев с японцами. Осенью 1945 года деда отправили служить в Порт-Артур, где был до 1949 года. Потом дед служил военным дирижером в Новосибирске и в Кемерове, где обучал музыке суворовцев. Дедушку Павла я знал всегда добрым и скромным, трудолюбивым и ласковым человеком. До 1984 года он работал руководителем духового оркестра Невинномысского химико-механического техникума. Потом вышел на пенсию. И в декабре 1985 года умер. Умер он потому, что осколок тот в бедре так и остался и часто тревожил деда, ему трудно было ходить в последнее время. За месяц до смерти ему ампутировали ногу, он не вынес тягот послеоперационного периода. Это страшно, но это так».
ОТ СОСТАВИТЕЛЯ
В 2015 году в деревне Мстихино прошла военно-историческая реконструкция того давнего боя. В ней принимал участие и грузовик ЗИС-5, сыгравший столь важную роль в судьбе музыкантского взвода 17-го гвардейского полка и его кларнетиста Андрея Черкашина.
ОТ СЫНА А.А. ЧЕРКАШИНА – Николая Черкашина:
«В году 1985-м мы ездили с отцом в Калугу, чтобы побывать на месте боя под Мстихином. Взяли таксиста и отправились к Угре. Деревню нашли, мост железнодорожный тоже был на своем месте. Вот только опушку не отыскали, с которой встретили немцев кинжальным огнем. Местность сильно изменилась, и отец так и не смог узнать ту позицию».
Наш музвзвод возглавил новый командир – техник-интендант 2-го ранга Петр Максимович Уваров. Новый-то, новый, но мы знали его еще по Барнаулу, откуда он был родом. Первым делом Уваров собрал оркестр из уцелевших музыкантов. Недосчитались Наумчука, Филиппова, Калушина, Долгова; погибли наши алтайские немцы – три Ивана-Иоганна – красноармейцы Роборт, Шмидт, Штольц; погиб мой земляк из Улан-Удэ бурят Федоров. Кто-то загремел в госпиталь. Но мы все равно радовались жизни: прикомандированные на время боев к стрелковым ротам, мы снова собрались вместе, снова расчехлили залежавшиеся в обозе инструменты. Так странно было после беспрерывного грохота последних месяцев снова услышать звуки музыки.