Кобрадор.
— Зачем ты идешь к стоматологу, Алексис?
— Моя мама говорит, что я ем слишком много конфет. А еще она говорит, папе тоже туда надо.
— Сколько тебе лет?
Алексис поднял одну руку и вытянул пять пальцев, затем поднял другую и вытянул еще один.
— Шесть. У тебя еще молочные зубы. Слушай свою маму, Алексис.
— Я не понимаю, дядя. Что ты хочешь сказать? Я всегда слушаюсь маму. Мама главная дома.
— Кстати, у тебя классный маскарадный костюм, — прокомментировал он, заметив часть кофты, выставляющуюся из открытой молнии на толстовке, которую мальчик расстегнул, потому что в машине было довольно жарко.
— Спасибо. Я Эридан, — сказал он, не зная, что говорит, но гордый, что вспомнил это слово.
Питер не слушал их, его мысли были где-то далеко. Как он был бы счастлив очутиться на одном из пляжей Калифорнии!
— Это то здание вон там? — спросил Кобрадор, но ему никто не ответил. — Питер, Питер, Питер!
— А? Что случилось?
— Где ты был? Я спрашиваю, это оно там, — сказал он, указывая на здание, на котором висела вывеска «Стоматология».
— Вообще-то, я не знаю, я никогда не обращал внимания, как она выглядит, ни как до нее ехать.
— Даже не знаю, зачем спрашиваю, — сказал Кобрадор сам себе. Он прищурился, чтобы рассмотреть номер.
Они вышли из машины, потому что это был правильный адрес.
— Ну вот, можешь идти. Пока, Кобрадор.
— До скорого, братишка. — И через несколько секунд его машина уже свернула за угол.
Султан с грустью смотрел на уезжающую машину, а затем бросился к двери здания.
Отец с сыном направились в стоматологию. Отец, еле волочащий ноги, и сын, прыгающий от радости.
II - В стоматологии
Администратор выглядела испуганной, когда увидела, что они входят, и быстро подняла трубку.
— Доктор, срочно подойдите сюда, — сказали в один голос администратор и медсестра. Вы не поверите, когда это увидите.
— Что случилось, Ксения?
— Пациент, записанный на девять часов, пришел вместе с отцом.
Доктор заглянул в свой ежедневник, чтобы вспомнить, кто был записан на девять часов, и тоже испугался, но старался сохранять спокойный вид.
— Ксения, скажи им, пусть проходят.
— Оба?
— Да, Ксения. — А затем пробормотал сам себе. — Пусть будет, чего Бог хочет!
— Доброе утро. Доктор сказал, что вы можете пройти.
Питер с ужасом посмотрел на дверь.
— Идем, папа, — сказал Алексис, потянув отца за руку.
Был ли он трусом? Мог ли он это показать перед своим сыном?
Врач вышел ему навстречу и, взяв Алексис за руку, сказал:
— Пойдем, молодой человек, ты увидишь, как скоро мы закончим. — И обращаясь к Питеру, — Вы идете?
Питер колебался, ему стало плохо.
Доктор заметил, как Питер побледнел, и, побоявшись, что он упадет в обморок или, что еще хуже, его тут же вырвет, сказал:
—Ксения, покажи сеньору, где туалет.
Но Питер не сделал ни того, ни другого,