англик, по его лицу прошла тень удивления.
– Приготовься!
Глаза все нащупывали выход из положения, бежали по бесконечным рядам воинства реццов, по крышам ровно пригнанных домиков, оценивали заграждения перед Чертогом…
– What's wrong?[25] – В голосе Корнвэлла послышался испуг. – У тебья… такое лицо…
Петлюгин осознал, что у него до боли сведены мышцы скул и губ, но это было неважно.
– Манола! – прикрикнул он страшно. – Быстро ко мне!
Глаза уже оценивали обстановку, и всех этих реццов спереди и позади, и едва видневшийся отсюда шлюп с Нуитавой, на пути к которому сейчас оказались перегородки и край Великой Скалы.
Манола обернулся, и у него начало меняться лицо. Он, слава Богу понял!
– Ты думаешь… – вскричал Корнвэлл…
Дар толкнул его в спину, безошибочно выбирая направление, куда бежать. Вдруг пришло бешеное сердцебиение, а низ живота просто пылал. Но это уже ничего не значило.
Потому что вокруг засверкал горячий воздух и начался кромешный ад!
Глава 9
Чертог Демона
…Приблизились ряды домиков, преграждающие путь к Скале.
– Петлюгин! – крикнул Манола, топая сзади. Его тонкий голос был больше похож на визг.
После первого выстрела воздух изменился, став каким-то сероватым, с более светлыми и более темными клочьями. И темные части могли двигаться в нем. Дар не знал, что это такое и чуть изменил направление, чтобы не попасть в ту зону.
Манола требовал, чтобы его дождались, но надо было разобраться с дорогой. И особенно с теми, кто на ней сейчас стоял. Черт, и руки совершенно пусты, ни ствола, ни просто дубины… Но надо было проломить путь ксенологам!
– Беги точно за нами! – крикнул он.
Зажатая рука Корна уже не упиралась, он послушно семенил рядом.
– Гады! – Дар почувствовал запоздалую ярость. – Почему напали?
Их атаковали, и не было сомнений, что ксенологи никак не провоцировали аборигенов!
Почему?!
Завизжали, заквохтали сонмы белых реццов, заметались красные балахоны «космопехов» – словно широкие поля, светлое и багровое. Охранники выхватывали из заплечных мешков короткие бубацы.
И тут раздался Звук.
Жесткая пульсация какой-то странной частоты, которая даже не уши – кости задевала. От этого рева реццы вокруг повалились на землю, схватившись за уши. Но на людей это действовало не так пагубно – как будто кости чесались. Дар с злобной радостью подумал – «А выкусите! Похрену нам эти частоты… иные мы…»
Второй звук был еще страшнее, как мокрый протяжный всхлип. Инстинктивно дернувшись в сторону и увлекая за собой Корнвэлла, Дар оглянулся и оцепенел.
Высившийся среди корчащихся реццов планцер Кнереца, та самая старая рухлядь – выстрелил. Дар даже не смог на глаз определить поражающий принцип этой штуковины. Выстрел был мгновенным, но все же он выглядел, как пульсами пробивающийся в воздухе луч, причем не прямой, а имевший траекторию.