прессу. Местная почти вся была заводчиком куплена и старательно отмывала его. А в районе народные острословы шутили: «Следствие и правосудие прогнулись под властью больших денег».
Было и еще несколько схожих историй, когда, попав под следствие, чиновники вдруг обнаружили у себя кучу болезней и в одночасье становились чуть не инвалидами, которым СИЗО был совершенно противопоказан.
– Вот, учись, – шутливо наставлял супругу Трёхин. – У маленького человека и возможности мизерные, а то и вовсе нет никаких. А о тех, кто при власти и при деньгах, даже государство заботится. Вон недавно президент страны внес предложение: принять закон, по которому людей с серьезными заболеваниями на время следствия за экономические преступления не сажать в СИЗО. Так что главное – успеть нанять ловкого адвоката. И через него получить от врачей справки с нужным заключением. Ну, а дальше адвокаты за хорошие «бабки» устаканят все проблемы, в том числе помогут отмазаться от следствия и даже от суда.
Так рассуждал Тимофей Григорьевич Трёхин, смакуя с женой коньяк. И жизнь казалась ему сложенной из солнечных праздничных дней. И он на этом празднике жизни совсем не чужой.
…Москвич, просивший землю в «Серебряном бору», приехал через неделю с юристом и уже готовыми бумагами. Согласно им, учреждалось закрытое акционерное общество «Инвестстрой». Тридцать процентов акций достались Ангелине Львовне Трёхиной, а ЗАО получало в аренду на 49 лет с правом выкупа пять гектаров земли под шикарный оздоровительно-развлекательный комплекс.
Крупную сделку решили обмыть в ресторане у Рустама. Из Москвы приехал директор инвестиционной компании с молоденьким смазливым мальчиком, отрекомендовавшимся референтом босса. Гуляли в банкетном зале. Референт неотлучно находился около шефа, ухаживал за ним, наливая виски и угощая из своих рук ломтиками лимона. А тот, видимо, в знак благодарности, поглаживал референта по бедрам.
На ветровом стекле шестисотого «мерина», на котором приехал директор инвесткомпании, был прикреплен пропуск в Госдуму. Ангелину Львовну распирало любопытство. Улучив момент, она склонилась к московскому юристу, сидевшему рядом:
– Видно, ваш шеф с большими связями?
Юрист молча поднял большой палец кверху. Ангелина Львовна больше с расспросами на эту тему не докучала.
Выпивали долго. И за хозяев района, и за будущий комплекс, и за взаимопонимание и процветание бизнеса. Рустам лично следил за обслуживанием гостей, иногда по их просьбе присаживался за стол и выпивал с ними рюмочку. Он был здесь чем-то вроде тамады: предлагал тосты, шутил, рассказывал байки и анекдоты. Трёхину запомнился про поезд. Едут в купе мужчина и женщина. Мужчина на верхней полке, а дама внизу. Мило беседуют целых полчаса. Потом мужчина свешивается сверху и говорит: «Милая, как вас звать-то?!» А та в ответ: «А чего меня звать. Сейчас выпью, закурю и сама к тебе залезу».
Когда веселье было в разгаре и кое-кто из гуляющих стал танцевать, Рустам подсел к Трёхину и незаметно сунул ему