поблагодарить вас от имени Нью-йоркского департамента полиции и от себя лично за сотрудничество. Я понимаю, как вы заняты, и ценю, что вы нашли время поговорить со мной.
– Я убежден в необходимости помогать местным властям, где бы я ни находился. На базовом уровне ООН является не чем иным, как мировым полисменом. Поэтому в каком-то смысле мы с вами коллеги. Чем я могу вам помочь?
– Женщина по имени Джейси Вутон была убита позапрошлой ночью. Я веду следствие по этому делу.
– Да, я слышал об убийстве. – Он откинулся в кресле, сдвинул брови. – Лицензированная проститутка в китайском квартале.
– Да, сэр. У меня были причины исследовать и проследить происхождение почтовой бумаги определенного типа. Вы приобрели бумагу этого сорта шесть недель назад в Лондоне.
– Я провел несколько дней в Лондоне этим летом и в самом деле, помнится, покупал почтовую бумагу. Несколько разных сортов. Что-то для личных нужд, что-то для подарков. Должен ли я понять, что данное приобретение делает меня подозреваемым в смерти этой женщины?
А он хладнокровен, подумала Ева. Скорее заинтригован, чем встревожен или раздосадован. Более того, если она правильно оценила этот легкий изгиб губ, происходящее его забавляет.
– В ходе расследования мне приходится устанавливать личность всех покупателей и проверять их местонахождение в ту ночь.
– Понятно. Смею ли я предположить, лейтенант, что данное расследование носит закрытый и конфиденциальный характер? Если мое имя будет связано, пусть абсолютно условно, с убийством проститутки, это привлечет весьма нежелательное и негативное внимание прессы ко мне и к делегату Эвансу.
– Ваше имя не будет упомянуто публично.
– Ну хорошо. Позапрошлой ночью?
– Между полуночью и тремя часами утра.
Он не потянулся за записной книжкой или ежедневником. Вместо этого он сложил пальцы домиком и взглянул на Еву поверх них.
– Мы с женой были в театре на постановке «Шести недель» Уильяма Гэнтри, английского драматурга. В Линкольн-центре. Мы были в компании еще двух пар, покинули театр около одиннадцати, выпили по коктейлю в баре «Ренуар». Если не ошибаюсь, мы с женой покинули бар около полуночи. Вернулись домой к половине первого. Моя жена пошла спать, а я еще около часа поработал у себя в кабинете. Возможно, немного дольше. Следуя привычке, я в течение примерно получаса смотрел ночные новости, после чего тоже отправился спать.
– Вы с кем-нибудь виделись или разговаривали после того, как ваша жена ушла спать?
– Боюсь, что нет. Могу лишь заверить вас, что я был дома и занимался своей работой в тот час, когда произошло это убийство. Я не понимаю, каким образом покупка бумаги связывает меня с этой женщиной и ее смертью.
– Ее убийца написал записку на такой бумаге.
– Записку… – Теперь брови Ренквиста поднялись. – Что ж, это было весьма самонадеянно с его стороны, не так ли?
– У него тоже нет полноценного алиби