ласково погладил собаку и велел то же самое сделать Альбину. Собака успокоилась. Тораний постучал в калитку. Их, очевидно, ждали, потому что сейчас же послышался крик:
– Кто стучит?
– Отвори, Секст. Это мы.
Дверь моментально отворилась.
– Да благословит Господь ваш приход и твой, благородный Альбин! Мы несказанно рады тебе. Милости прошу к нам.
В это самое время из дома выбежал со светильником в руке Люций:
– Альбин! Ты ли это? Тебя ли я вижу?
– И я рад тебя видеть. Да хранят тебя… – он запнулся и замолчал.
Он хотел добавить «боги», но сообразил, что такое приветствие неприлично в христианском доме. Люций как христианин не верил в языческих богов, но сам окончил за своего товарища его пожелание:
– Ты хотел сказать мне: «Да хранят тебя боги». О, как бы я желал, чтобы ты, рано или поздно, но сказал: «Да хранит тебя Господь!». И вот теперь от всего моего сердца скажу тебе: «Да хранит тебя Господь Христос!».
Друзья обнялись. Альбин в порыве радости забыл, что Люций христианин и что на христиан возводятся такие страшные клеветы.
– Но не устал ли ты? – спросил Секст.
– Ничего, отдохну. Я люблю ходить.
– Милости прошу в наш дом, – засуетился Секст, – ты, благородный Альбин, самый желанный для нас гость.
– Рад это слышать.
Альбина повели в дом, где его встретила Гиспанилла с дочерью. Старая женщина низко поклонилась Альбину и проговорила:
– Да хранят тебя боги, благородный патриций.
Альбин удивился такому приветствию:
– Как, разве ты…
– Ах, моя сестра еще не христианка, – тяжело вздохнул Секст, – но мы молим Бога и надеемся, что она будет христианкой.
– Но о христианах говорят так много ужасного, – не удержался и проговорил Альбин, усаживаясь на стул.
– И говорят совершенно напрасно, Альбин! – вскричал Люций.
– Сознаюсь, я как-то и раньше мало верил тому, что рассказывали о вас.
– Скажи мне, Альбин, ты больше не ходишь к Назидиену?
– Я с того же злополучного дня перестал ходить к нему.
– О, как нам благодарить тебя, Альбин, что ты заступился за Люция, – со слезами на глазах произнес Секст, – если бы не ты, то моего сына тогда же схватили бы. Да пошлет тебе Господь всякого счастья и благополучия в здешней жизни и будущей! Мы всегда молимся и будем молиться за тебя!
– Да, дорогой Альбин, если бы не твоя защита, то я попался бы в руки римских солдат. Благодарю тебя.
– Не благодари, ведь мы с тобою друзья, а разве друзья не должны выручать друг друга?
– Да, ты сказал правду.
– Но, сын мой, знаешь ли ты, что у нас, христиан, одна из высших заповедей есть искренняя, бескорыстная любовь друг к другу? – спросил Секст.
– Этого я не знал.
– А между тем наш Спаситель Христос дал нам заповедь: любите друг друга так, чтобы безбоязненно можно было умереть один за другого. Знает ли Рим такую заповедь? О, нет! У вас царит право. Сострадания и жалости