Все тело неприятно пошатывало, хотелось сесть, а еще лучше лечь, закрыть глаза и больше не думать ни о чем. Тянуло погрузиться в дрему и заснуть. И страха, что может получиться как с Лешкой, совсем не было. Людмила попробовала собрать в кулачок еще оставшиеся душевные силы и почувствовала, что ей это наконец удается. Она переоделась и присела перед зеркалом, придвинув к себе поближе тушь и помаду. Созерцание собственных морщинок, особенно заметных в уголках глаз, оптимизма не добавляло. «Старею, – вздохнула Людмила, – половина жизни пролетела, как и не бывало. А вторая половинка, она ведь совсем другая будет. Неужели все уже прошло? Ой, а как же Лешка меня узнает, такую старую? Он сам свеженький как огурчик, словно хлопец на танцульках. Это же шок для Лешки будет, какими мы все стали: мама, Витька, я. А потом еще про Машку эту чертову рассказать придется, про то, что Сережка теперь не его и даже, наверное, о нем и не слышал. Вот она, жизнь, как закрутилась… Ладно, надо краситься быстренько и ехать. А то уселась как клуша».
Спустившись во двор и сев в машину, Людмила поймала на себе немного раздраженный взгляд мужа.
– Тёма, прости, – она легонько чмокнула Мелешкина в щеку, – я, как всегда, долго марафетилась. Но мы же успеем?
– Попробуем, – проворчал Артем, выруливая из парковочного кармана задним ходом. – Так что решим со звонками? Сначала в клинику или сначала Виктору?
– Не знаю я, – призналась Людмила, – а ты как думаешь?
– А я думаю, что сначала Виктору. Я же пообещал главврачу, что мы сами позвоним. Логично?
– Логично, – с облегчением согласилась Людмила и подумала, как хорошо, когда муж такой умный.
– Тогда набирай его.
– Как это набирай? Из дома позвоню. Или ты по сотовому предлагаешь? Так это же дороже будет.
– Слушай, Люда, вот прожил я с тобой целую жизнь, а порой никак тебя понять не могу. У тебя брат после полутора десятков лет проснулся, а ты копейки тут начинаешь считать. А если со мной что произойдет, тоже начнешь прикидывать, что позвонить дорого?
– Нет, нет, Тёмочка, что ты! – Людмила остро ощутила подступившее чувство вины. – Это у меня, дуры, от растерянности черт-те что с языка слетать начало. Сейчас с Марианной квартиру посмотрим и сразу позвоним Витьке, хорошо?
– Хорошо. – На лице Артема появилась удовлетворенная улыбка. – А насчет денег, то ты Виктора попроси тебе перезвонить, у него как-никак матположение получше нашего.
– Так за входящий звонок все равно деньги насчитают. – Людмила сама не понимала, почему, уже согласившись с мужем, она продолжает спорить по деталям.
– Насчитают, но меньше, – подвел итог Мелешкин. – Подъезжаем. Где тут заезд во двор? Понять не могу. Справа от магазина, что ли?
– Вон она, Марианна, около дома мельтешит. Тёма, ты высади меня тут, – попросила Людмила, – а сам поищешь потом, где тебе встать лучше.
Артем прижался к бордюру, и жена легко выпорхнула из машины и заспешила по натоптанной тропинке, пересекающей широкий газон почти по диагонали к нужному дому, а точнее, к примыкающему с торца магазину. Людмила