к этому отталкивающий внешний вид. Князь был хром, а если реконструкция его внешнего облика, сделанная профессором Герасимовым, верна, то и некрасив.
Так что же, проблема личности Ярослава и полезности его для Руси решена? И да и нет. Благодаря своей хитрости, изворотливости, знанию людей и силе воли он пережил братьев-соперников и объединил Русь. А это значило многое. Прекратились усобицы, расцвели ремесла, люди могли спокойно жить, рожать детей. С точки зрения пользы для государства всё это очевидно. А то, что несколькими князьями стало при этом меньше, – ну что ж, тем хуже для них.
Не жалеет же современный обыватель Троцкого или Бухарина, павших в борьбе с более мощным противником. Мнение автора этих строк – не в счет, он жалеет, но не претендует на истину в последней инстанции. Кроме того, жалость – это одно, а государственная польза – совсем другое. Наконец, иногда нам бывают одинаково близки деятели из противоположных политических лагерей, которых нельзя было примирить при жизни, но программы и, главное, деяния которых оказались одинаково полезны для нашей страны. Значит, их авторов примирило время.
Ярослав Мудрый. Скульптор М. Антокольский
Ярослав Мудрый подарил Руси покой и расширил границы. Значит, сделал для нас, русских, то, что должен делать эффективный политик, который не разворовывает страну под видом политической стабильности и не пугает призраками фашизма, коммунизма, либерализма, не призывает сплотиться вокруг собственной семьи и богатств кучки своих сотоварищей. То есть перед нами не какой-нибудь коррумпированный «птенец гнезда Петрова» (читатель не заподозрил, что мы имеем в виду птенца какого-то иного, более близкого по отношению к нам гнезда?), а здравый политик.
Но Ярослав родился и жил в жестокое время. В борьбе за собственность, за землю и племена господствовало право силы.
Собственностью княжеской семьи было государство. Известный историк-русист А.В. Назаренко считает, что перед нами corpus fratrum (братское совладение), которое встречалось у варварских народов Европы – например, у франков в эпоху наследников Хлодвига. Земля была собственностью всего рода. Сходную систему встречаем и у сельджуков, хотя Назаренко обходит этот вопрос.
На Руси до эпохи Ярослава видим аналогичные вещи. Само собой, это не имеет ничего общего с западноевропейским феодализмом. Перед нами – архаичное русское общество, лидеры которого подыскивают оптимальные рычаги управления. В итоге найдут их вовне – в Орде и Византии. Хотя Ярослав Мудрый, похоже, искал совсем в другой стороне – в Тюркском каганате VI века, как и сельджуки. Но об этом – разговор особый. Важно иное. С одной стороны, в эпоху Ярослава государство считалось собственностью всех мужчин – сыновей князя. С другой – каждый сын пытался устранить братьев, чтобы стать собственником всех земель своего отца.
Любой специалист знает, к каким кровавым бедствиям пришла династия Меровингов – «длинноволосых королей» франков со своим принципом «братского совладения».