Не гони волну, Сашок. Захлебнешься.
– А у меня есть выбор? – Клоун услышал в голосе Гаврилина усталость и какую-то странную иронию. – Придержи свои советы для себя, герой войны.
Герой войны. Клоун облизнул губы. Хорошо бьет этот Гаврилин. Сразу же нашел болевую точку и приложил в нее точно и сильно. Герой войны.
Мог бы и достать Никиту Колунова парень. Вон как Краба. Только это Краба никто по этому самому месту не бьет, это Краб у нас плохо удары по самолюбию переносит. А Никита Колунов сам себя регулярно в раны тычит. Чтобы убедиться, что еще живой.
– На заднее сидение садитесь, – приказал Краб и сел возле водителя, хлопнув дверью.
– Помочь? – спросил Клоун у Гаврилина.
– Уже помог.
– Как знаешь, – пожал плечами Клоун. – Побереги силы – пригодятся.
– Для чего?
Клоун потянулся:
– Холодно.
– Для чего? – повторил свой вопрос Гаврилин.
– У нас есть человек, видевший тех, кто
замочил Солдата и его людей. Свидетель.
Клоун придержал дверцу, пока Гаврилин садился в машину, держась рукой за бок.
Машина тронулась.
Кровь
Нолика колотил озноб. Противный, ползущий изнутри озноб заставлял дрожать у Нолика все внутри.
Сигарету Нолик даже не пытался прикуривать – дрожали пальцы. Не хватало еще, чтобы Кирилл заметил эту противную дрожь.
Нолик сжал руки в кулаки. Спокойно. Не нужно психовать. Можно просто прикемарить немного, пока еще доедут до места. Нолик закрыл глаза. Блин. Женские ноги скребут по листьям. Нолику даже показалось, что снова одуряюще запахло свежей кровью.
А он думал, что может все. Ведь после того, как писанул давно тех пацанов пырой, думал, что крови не боится. И не боялся ведь!
Когда при нем пускали несколько раз кровь разным мудакам, у Нолика в душе так ничего и не шевельнулось. Замочили и замочили. Когда пришлось вытаскивать два трупа из взорванной машины, даже брезгливости не испытал Нолик. Тогда это заметил и Краб, и Кирилл.
Краб тогда внимательно посмотрел на Нолика и хмыкнул, как тому показалось, одобрительно.
Что ж теперь его так разобрало? Нолик потер руки. Суки, дрожат. Ладно. Но как она билась, эта баба. Как вырывалась.
Он уже дважды ткнул ножом, пытаясь нащупать сердце, а она все билась и билась, все не хотела умирать, все смотрела ему в лицо немигающими глазами…
– Не спи.
– Что?
– Не спи, говорю, – Кирилл сунул Нолику пачку сигарет, – покури вот лучше.
– Не хочу.
– А я говорю –закури. Думаешь, я и так не знаю, что у тебя руки дрожат?
– Не дрожат.
– Хрен тебе, не дрожат, – засмеялся Кирилл, – дрожат. У меня тоже дрожали. Пока не привык.
Нолик осторожно вытащил из пачки сигарету, прикурил от своей зажигалки.
– И долго ты привыкал?
– Да не очень.
– Ну сколько? Год, два? Или ты по жмурикам считал?
– По жмурикам. На третьем… – Кирилл в последнюю минуту рассмотрел выбоину на дороге