после каждого анекдота приваливалась грудью к его плечу.
Плечу было приятно, боку больно, но Гаврилин стоически переносил и то и другое.
Вот так всегда – хорошее и плохое распределяется только комплектами, подарочными наборами. Можно получить только одно? Можно, только хорошее уже кончилось.
– Саша, не сачкуй! – сказал Клоун.
– Ни в одном глазу, – провозгласил Гаврилин и поднял стакан, – предлагаю тост за прекрасных дам!
– Поддерживаю! – Клоун вскочил с кровати, – я такие тосты пью только стоя.
Гаврилин вздохнул и тоже встал, только медленно и осторожно. Такое чувство, что в боку у него отверстий как в дуршлаге, и каждое болит. Спасибо Лизавете – поддержала.
Заботливая баба. Вылечусь – женюсь. Гаврилин опрокинул стакан в рот.
Свиньи мы все-таки. Такой коньяк глушить стаканами. Его же нужно смаковать маленькими глоточками и закатывать при этом глаза!
Гаврилин зацепил с тарелки дольку лимона, сунул его в рот и поморщился.
– … Подходит к водителю «москвича» и говорит: «Что, мужик, и тебе анекдоты о шестисотом мерсе и «запорожце» надоели?», – Клоун хлопнул рукой по колену и первым захохотал.
Так себе анекдотик, подумал Гаврилин. Но Клоун так заразительно смеется, что даже старые анекдоты ему можно простить.
Леночка из хирургии просто счастлива от внезапной встречи.
– А теперь, – сказал Клоун, отсмеявшись, – за знакомство.
– Пили уже, – продемонстрировала наблюдательность Лизавета.
– Так то мы пили за просто знакомство, а теперь выпьем за близкое знакомство.
Дамы захохотали.
– А потом за очень близкое, – сказала Леночка.
Гаврилин завистливо вздохнул. Хорошо иметь рану в плече. А тут – ни тебе повернуться энергично, ни тебе позу сменить. Одна надежда – на сообразительность Лизаветы.
– Бутылка пустая, – сказала Леночка.
– Покойников со стола, – скомандовал Клоун и вытащил из сумки новую бутылку.
Запасливый парень, подумал Гаврилин, молодец. А вот он не очень. Что-то повело немного.
Еще не хватало чтобы окончательно развезло, или, не дай Бог, стошнило прямо на веселую компанию. Гаврилин осторожно помотал головой. Надо пройтись по коридору.
Гаврилин осторожно снял Лизаветину руку со своего колена и встал.
– Ты чего?
– Пройдусь по коридору. Тут недалеко.
– Осторожно там, смотри не упади.
– Обижаешь, Лизонька, я еще крепкий мужик.
– И у него есть крепкие друзья, – заявил Клоун и то же встал, – вы тут пока, девоньки, все приберите и постельки перестелите.
Опять молодец! У Гаврилина никогда не получалось такое изящное управление слабым женским полом. Вечно он попадает в зависимость от своего рыцарства. Проще надо быть, проще.
В голове немного шумело. Почти как тогда, сразу после того, как его привезли сюда. Крови он потерял тогда много.
– Не люблю я больницы. Вообще я в больницу попал второй раз в жизни. – Стены неприятно покачивались,