Однако эта реформа оказалась ограниченной: она затронула только личный двор Людовика XVIII, не коснувшись дворов остальных членов королевской семьи.
В 1817 году был принят избирательный закон, согласно которому право голоса получили около 100 тысяч наиболее состоятельных граждан. За этим законом последовал закон о парламентском контроле над государственным бюджетом, принятый в 1818 году. В 1819 году был принят весьма либеральный закон о печати. К тому же с началом правления Людовика XVIII наступил долгожданный мир, были урегулированы споры с державами антифранцузской коалиции, быстро стабилизировалось положение в экономике, деформированной десятилетиями войн.
В начале 20-х годов XIX века здоровье короля, давно страдавшего от подагры, резко ухудшилось. Его совсем перестали слушаться ноги, и отныне все время он проводил в большом кресле-каталке, за что насмешники тут же окрестили его королем-креслом. Особенно ужасен был последний год жизни Людовика XVIII, когда ему, как младенцу, не хватало сил держать голову, а его обезображенное язвами тело заживо разлагалось, источая запах тления. 16 сентября 1824 года Людовик XVIII умер.
Еще при его жизни двор был немало обеспокоен проблемой престолонаследия. Дело в том, что Людовик XVIII был бездетен и лишен надежды когда-либо иметь детей. Его брак с Луизой Марией Жозефиной Савойской, которая умерла в 1810 году, был чистой формальностью. В этих условиях наибольшими правами на корону обладал его младший брат граф д’Артуа. Но ко времени возвращения во Францию оба они были уже немолоды – одному исполнилось 59, другому – 57 лет. Не было никакой уверенности в том, что Людовик XVIII успеет передать корону брату. К тому же сам он, по-видимому, этого не желал, не видя в брате, с которым расходился в политических мнениях, достойного продолжателя начатого им дела созидания конституционной монархии. Правда, у младшего брата короля было двое сыновей.
К старшему, Луи Антуану, герцогу Ангулемскому, стоявшему вторым в списке вероятных наследников, Людовик XVIII явно благоволил, называя его в кругу близких «надеждой» и видя в нем своего единомышленника. Но тот, как и старый король, был бездетен. А младший сын графа д’Артуа, Шарль Фердинанд, герцог Беррийский, в феврале 1820 года был убит фанатиком-бонапартистом Лувелем. Линия Бурбонов вообще могла прекратиться на герцоге Ангулемском, если бы через шесть месяцев после гибели мужа Мария Каролина, герцогиня Беррийская, не родила сына Генриха, прозванного Дитя чуда. Таким образом, за продолжение династии можно было пока не беспокоиться, зато непосредственное будущее монархии внушало серьезную тревогу.
Под именем Карла X корону унаследовал граф д’Артуа. Не слишком усердный в науках, легкомысленный и упрямый, склонный к мимолетным увлечениям, но и способный на серьезную привязанность, новый король во многих отношениях был противоположностью своему более основательному и благоразумному предшественнику. Летом 1789 года граф д’Артуа в спорах с Людовиком XVI настаивал на самых решительных мерах против своевольных депутатов