быстрее, – чуть разозлился Вовка. – А то я твою сестру в кино приглашу.
Пожалуй, с Нового года моя внешность действительно претерпела изменения. Отражение в зеркале сообщало, что я несколько выросла и ноги перестали напоминать палки. Если бы не свободная рубашка, то было бы хорошо видно грудь. Еще маленькую, но… Перспективы в этом направлении, надо признать, появились. Я и не заметила, что стала чаще ходить с распущенными волосами. Мне всегда нравилось, что они слегка вьются. И, может, из-за этого они не лезут в лицо и не мешаются.
Конопушки на переносице вроде стали забавными.
И моя гордость – голубые глаза. Потому что у мамы были точно такие же. Я вообще похожа на маму и, думаю, папа этому обрадуется.
В четверг в доме стояла неестественная тишина, но Марина Аркадьевна и Юрий Викторович несколько раз устремлялись на второй этаж, чтобы поговорить. Поднимаясь по ступенькам, тетя молча размахивала правой рукой, будто мысленно с кем-то спорила. Ее рыжеватые волосы находились в беспорядке, а бордовая помада означала боевой настрой. Я еле сдерживала желание подслушать, интуиция подсказывала, что сейчас лучше этого не делать.
– Он твой отец, – шепнула Лиза, когда мы с ней пересеклись около столовой. – Уже доказано. И он требует немедленной встречи с тобой.
И она пошла дальше, стараясь лишний раз не раздражать Марину Аркадьевну нашими разговорами. Прикоснувшись к дверной ручке, Лиза все же обернулась и коротко улыбнулась в знак поддержки. Мне показалось, будто ее круглое лицо, украшенное морщинами, светится.
За ужином в пятницу произошло именно то, о чем я мечтала больше всего на свете. Доев блин с мясом, промокнув рот салфеткой, втянув воздух в полную грудь, Марина Аркадьевна небрежно произнесла:
– Дженни, объявился твой отец. И он хочет с тобой увидеться. Честно говоря, я не понимаю этой спешки… Мог бы войти в положение растерянного ребенка. – И она повернула голову, желая убедиться в том, что у меня как минимум глубинный шок. – Ты готова с ним встретиться?
Я по-разному представляла этот момент, но точно не так. И на моем лице, безусловно, отразились искренние удивление, смущение и смятение…
– Ты не должна ни о чем беспокоиться, Дженни, – важно произнес Юрий Викторович и прищурился, будто пытался пробраться ко мне в голову и прочитать мысли. Его узкое лицо вытянулось еще больше, а нос дернулся. – Мы прекрасно понимаем, кто для тебя является родней, а кто… – Дядя замялся, старательно подбирая корректное слово. Но, видимо, не получилось. – Ты должна знать, в обиду мы тебя не дадим.
– Какой еще отец?.. У тебя есть отец? – Вика смотрела на меня так, точно я на ее глазах медленно, но верно превращалась в инопланетное существо. – Мама, у нее нет отца!
Я чувствовала на себе три нетерпеливых взгляда и понимала, что должна произнести хотя бы пару фраз. Но душа трепетала, и притворяться было сложно. «Не надо радоваться… Для меня это якобы новость… Я же только сейчас обо всем узнала… Спокойно… Я не на экзамене… Все хорошо…» Мышцы немного расслабились, и даже получилось дышать ровнее.
– А кто мой отец? –