что в комнату кто-то вошел. – Слав! – мать окликнула его. Ручка в его руках замерла. Взор оторвался от исписанного листа. Никак не запоминался материал. И вот, в момент, когда ему показалось, что он, наконец, запомнил, отвратительную информацию, вошла мать, что-то вскрикнула, и все внезапно куда-то исчезло, словно он никогда ничего не слышал о предмете, который доучивал, будто впервые видел эти буквы, образующие странные слова.
– Откуда же я знаю, – обиженно вздохнул Слава, взглянув на мать.
– Она в могилу меня сведет! – заломив руки, отчаявшимся голосом воскликнула Ирина Ильинична.
– Жизнь все равно рано или поздно всех сведет в могилу, – загадочно произнес Святослав, вперев взгляд в исписанный лист, лежащий перед ним, вспоминая о сестре, о том, как утром, 13 июня Саша проснулась раньше всех, бесшумно пришла в комнату брата и дотронулась до него спящего ледяной рукой. Святослав практически никак не отреагировал, разве что открыл сонный глаз, чтобы увидеть сестру. Вот уже на протяжение 18-ти лет Саша каждое утро будила брата таким образом. Он уже давно привык, что холодные, словно железки на морозе, пальцы сестры вторгаются в его теплый сон, чтобы что-то спросить. Или сказать. Или просто посмотреть, как брат, жмурясь от яркого света, хлопал глазами, чтобы спросонья разглядеть сестру.
– Сегодня гроза будет, – веселым, но тихим голосом сказала она и сжала руку брата.
– Саш, – он ухмыльнулся и вновь попытался устроиться удобнее на кровати. Он давно перестал спрашивать себя и свою сестру, какое ему дело до грозы, которая будет сегодня. Будет и будет, бог с ней. Зачем же надо будить в такую рань? Только ради грозы? Святослав уже не спрашивал. Он привык. – Хорошо, – продолжил он, переворачиваясь на другой бок.
– Да ты послушай! – Саша залезла к нему под одеяло, трогая его спину холодными руками. – Будет сильная гроза! Страшная. Приведет с собой ветер.
– Не как обычно? – Слава вновь повернулся к сестре. Ее глаза… черно-золотистого цвета, настолько неестественного, что если бы Славка не знал свою сестру с рождения, то никогда бы не поверил, что такой удивительный цвет возможен от природы. Они блестели азартом, хотя ничего азартного не было в предупреждении о грозе. Они светились заревом заката, влажные, искрящиеся.
– Не-е-т, – протянула она и обняла брата, – помнишь, мама спросила, когда же будет дождь, сетуя, что все умирает от жары? Ее молитвы были услышаны. Будет гроза! Будет сильный ветер!
Слава обнял сестру. Опять она со своими пророчествами, в которые он каждый раз отказывался верить, запрещал себе делать это, но невзирая ни на что, чувствовал в себе растущую веру.
– Ух, Саша, – Слава усмехнулся, разглядывая сверкающие глаза сестры, – любишь ты преувеличивать!
– А вот и ни капельки! – обиженно воскликнула Саша, – вот увидишь!
– Хорошо, – брат снова согласился, закрывая глаза, пытаясь уснуть.
– Да погоди же ты! – Саша сжала его руку, – я пойду в лес.
– Зачем? –