Елена Прокофьева

Любовь и безумства поколения 30-х. Румба над пропастью


Скачать книгу

себе ни единого нежного слова, ни единого жеста до того самого дня, когда настала пора возвращаться в Берлин.

      И вот тогда Мария решилась:

      – У меня есть предложение, Мих-Кольц. Секретное. Если ты сочтешь его неприемлемым для себя, то очень прошу навсегда забыть, что оно поступало. Договорились?… Есть у меня подруга или, вернее сказать, однокурсница по университету. Судьба у нее сложилась необычно. Она внезапно стала богатой владелицей хутора.

      – Классовый враг?

      – Почти. Но она – хороший классовый враг, очень добрый, приветливый и симпатичный. И вот я подумала: почему бы не сделать нам передышку и не побывать у нее на хуторе? Там удивительная тишина, чудесный ландшафт, чистый воздух, вкусное молоко… Или у тебя нет не времени, ни желания?

      Он медленно ответил:

      – Мне хочется вдохнуть чистого воздуха, побыть в тишине и выпить стакан вкусного молока…

      – Значит, билеты на Берлин не заказывать?! – ликуя, спросила она.

      …Рената, подруга Марии, приняла гостей как родных. Не расспрашивала Марию о ее спутнике, не проявляла интереса к их отношениям.

      Мария и Кольцов бродили по окрестностям. Стояла чудесная погода. Запахи свежескошенной травы опьяняли. Кольцов любовался Марией, радовался ее смеху, такому же звонкому и ясному, какой была она сама.

      Михаил Ефимович сказал:

      – А знаешь, мне сказали про тебя, что ты – человек митингов и баррикад и вообще романтик революции.

      – Господи! – воскликнула Мария. – Неужели я создаю такое впечатление? Это ложное представление, Мих-Кольц, уверяю тебя… Нет ничего дальше от истины… Хочешь, сделаю тебе признание? Я очень верю тебе. Как никому в мире… Так вот, может, это и стыдно, но скажу правду о себе. Моя мечта, самая огромная, самая сильная, буквально всепоглощающая, с давних пор, а сейчас особенно, – это нарожать много-много детей. Иметь одного ребенка – радость, а семерых – великое счастье. Истинное счастье, как я его понимаю и чувствую. Может быть, я в душе обыкновенная бюргерша, не знаю. Но я мечтаю о детях всегда, постоянно, Вижу чужого ребенка – волнуюсь, завидую, переживаю и даже плачу. А уж иметь своих детей… прижимать их к себе, ласкать… Это – чудо!

      – Как странно, – после долгой паузы проговорил Кольцов, – ведь я тоже всю жизнь мечтал о детях… А их все нет и нет у меня… Может, дьявол мстит за что-то?

      …Они долго молчали. Потом Мария спросила:

      – О чем ты думаешь?

      – Ты назовешь меня фантазером, если скажу, о чем думаю.

      – Пусть, фантазер. Скажи.

      – Я понял, что увезу тебя в Советский Союз. Будешь жить в Москве.

      – Я? В Москве? Разве такое возможно?

      – Это необходимо. Мы должны быть рядом.

      Через два дня в Берлине Кольцов как руководитель объединения „Жургаз” оформил официальное приглашение Марии Грессгенер на работу в редакцию немецкой газеты „Дойче Централь-Цайтунг” и подписал с нею контракт. На этом основании Марии была выдана виза и другие необходимые документы».

      Мария была влюблена в Советский