в Мы-тищенском районе. Жил вместе с ними. И работу себе нашел подходящую. Ему бы раньше сообразить, да соответствующего вида не имел. Отрастил себе бороду и стал монументом-швейцаром в подъезде ресторана «Метрополь». Нашел человек свое место.
Решили дочери его взять к себе и младшую сводную сестру Валентину. А с нею и запросилась к ним мачеха Акулина Ивановна. Но те ей вынесли свой суровый приговор за обездоленную 6» молодость свою, за обездоленное детство своего младшего брата Василия. Не пустили ее к себе и прощения не дали. Осталась Акулина Ивановна при своем младшем сыне. Говорят, что он здорово пил и на том жизнь свою кончил.
Сергей Петрович давно уже помер и похоронен на одном с моими родителями кладбище. Дочери его, пока живы были, не забывали отца и за могилой следили исправно. Всякий раз, когда приходили на кладбище, не забывали навестить могилу и моих родителей. Они и им много добра сделали. Но теперь и их уже нет. Сначала умерла Елена, потом Евдокия, а за ней и Ольга.
Братья Сергей Петрович и Илья Петрович Левыкины внешне были непохожи друг на друга. Старший был богатырского роста. Ничего не скажешь, был он и красив. А Илья Петров ростом был мелковат, и, видимо, в сравнении с могучим братом в деревне его прозвали Дробным. Прозвище очень точно обобщало не только внешность, но и внутреннюю сущность этого человека. В благополучные годы своей жизни он выглядел упитанным мужичком с веселым и общительным нравом. Круглое розовощекое его лицо с глазами удалого гуляки, сытенькое небольшое брюшко породили и второе прозвище, которое как бы дополняло первое. Называли его еще и Сдобным. Дробный Сдобный. Так на выбор называли его и в молодости и уже в зрелом возрасте и друзья, и просто соседи, не вкладывая в эти прозвища никакого обидного смысла, а потом эти клички по наследству перешли к его младшему сыну Владимиру. Он рос очень похожим на отца.
Илья Петрович был весел и словоохотлив. Умел водить дружбу. Был гостеприимен по праздникам и сам принимаем в домах своих друзей и деловых знакомых. Дружил с моим Отцом и со всей нашей семьей. А вот в компании со своим старшим братом он мне почему-то не запомнился. Была ли этому какая-нибудь причина, я не знаю. Может быть, на отношения братьев повлиял неравный семейный раздел.
От отцовской усадьбы Илье Петровичу ничего не досталось. Видимо, при разделе норму выдела определяли по едокам. А у Сергея Петрова их было уже пятеро, кроме самого себя и Акул и. Так что младшему досталась только половина дома. Он отломил ее из-под отцовской крыши и использовал в качестве пристройки к новому дому, который он построил из красного кирпича, произведенного на нашем деревенском кирпичном заводе. Дом был поставлен на краю деревни, на необжитом участке. Но хозяину не удалось обжить не только этот на ветру расположенный кусок земли, но и сам дом. Он получился большой, с толстыми, в четыре кирпича, стенами, с маленькими окнами и неуютным расположением внутренних комнат и кухни. Пол в доме был земляной. Хозяин так и не успел разжиться досками.
Кроме