Владимир Шигин

Адриатика (Собрание сочинений)


Скачать книгу

гордо отвечал "буйный" лейтенант.

      Без своего закадычного друга отказался от своей просьбы и Давыдов.

      Если бы тогда Сенявин только мог знать, что, отказывая в должности этим двух офицерам в экспедиции Средиземноморской, он, тем самым, сам того не подозревая, открывает новую страницу русской славы в водах Тихоокеанских!

* * *

      По старой традиции командам, уходящим в дальнее плавание, давались сутки на прощание с женами и детьми и последнюю гулянку. Вначале отмечалось все по домам, потом в казарме, затем по дороге на судно и в кабаках. Офицеры смотрели на это сквозь пальцы – традиция есть традиция!

      В казармах кораблей, уходящих в Средиземное море, шум и гам. В полном разгаре прощание с друзьями и женами. Вот изрядно подвыпивший матрос крепко обнимает свою сожительницу и ласково утешает ее. Та хнычет и жалуется:

      – Ваня, голубчик, на кого ты меня покидаешь! Хошь и жили как собаки с кошкой, а все ж таки тошно расставаться!

      – Эх, не плачь, Аксинья, душечка, может еще и свидимся! А что еду, на то царская воля, ей не перечь! Ну, коли много бил тебя за то прости. За это самое четыре года бить тебя не стану! – утешал матросик, крепко обнимая дрожайшую половину.

      Последняя успокаивается и перестает хныкать. Муж же одолеваемый винными парами, понемногу склоняется и сладко засыпает на коленях своей нежной супруги.

      В другом углу казармы муж читает своей жене нотацию:

      – Ты у меня смотри, Акулина, с другими не валандайся, матросского имени моего не срами, а то, как приеду, все твои косы повыдергаю. Хорошо жить будешь, ей-ей гостинцев заморских навезу!

      – Я, Яков Матвеевич, – говорит Акулина, – Буду жить, как Бог велел и порочить имя твое не стану.

      – То-то, – отвечает Яков Матвеевич, – Ты у меня смотри!

      И это «смотри» сопровождается столь ужасным жестом, что Акулина со страхом попятилась назад.

      – Не бойся, Акулинушка, не бойся! – успокаивает ее Яков Матвеевич, – Побью только, когда баловать станешь, а не станешь, так и на што бить-то?

      Затем началось шествие на суда. Вначале возы с матросским скарбом. За возами шла команда в строю под музыку, сопровождаемая земляками друзьями, женами и детьми. Впереди команды вели традиционного козленка с выкрашенными рогами и бубенцами на шее. Все кричали «ура», горланили песни:

      Ведут Фомку во поход

      Фомка плачет – не идет

      Вот калина, вот малина!

      Не хотит Фомка в поход!

      А хотит Фомка к девице!

      Вот калина, вот малина!

      Чтоб малось поприжиться,

      Каждый день опохмелиться!

      Вот калина, вот малина!

      На черта Фомке поход,

      Он бакштагом к девке прет!

      По дороге уходящих матросов щедро угощали вином и пивом, угощений было столько, что до судна дошло меньше половины. Остальные добирались в течение дня, повиснув на плечах жен и друзей.

      Из записок современника: «Смешно