возможности, ну и иллюзию прокачки оставили, поскольку это прописано в движок игры. Каждая тварь того мира не просто живет и подыхает, а накапливает информацию и совершенствуется. И гномы от этой механики никуда не делись. Но мазохистов, способных реально играть за эту расу ничтожное количество. Да ты сам все поймешь, чуть позже…
Макс подвигал бровями, тонкие губы сложились в усмешку. Так и представились у него остроконечные серые уши, кожаная броня и два кинжала убийцы накрест за спиной у пояса.
– Хорошо. Судя по твоим поджатым губам, компьютер не зря выбрал тебе эту упрямую расу. Насколько знаю, нас теперь в фирме двое. И ты мне поможешь при надобности, убедить Игоря в полезности и необходимости этой игры для фирмы. Я тебе позже скажу что нужно говорить и делать.
– Да пошел ты! – рявкнул я, но только вызвал взрыв ехидного хохота. Макс танцующей походкой удалился, а я обхватил голову руками, поставив локти на стол. Черт возьми! Правда идиот обрадовался «не лишний в том мире, не лишний и в этом». А на самом деле… на самом деле…
– Леша! Может мне Игорю посоветовать перенести твое рабочее место в курилку? – не дала мне додумать Лена.
– Да отвали ты наконец от меня! – взорвался я, пробкой выскакивая из беседки.
– Ну вот… отвали. Как это отвали? Полдня за него трубку поднимаю, а вот еще и отвали, – сказала Лена мне растерянно вослед.
Вообще взвыть захотелось, я махнул рукой и побежал в контору.
Глава 4
Предыстория
На широкой, мозолистой ладони поблескивают монетки. Серебрушка и четыре медяка с полустертыми профилями Германа третьего. Человеческого короля, длинный нос которого породил немало насмешек при жизни, да и после смерти тоже.
На монетах нос стирался и плющился быстрее всей остальной чеканки. Может быть так потомки и не задумывали, но со временем он обрел множество медных профилей с носом сплющенным, стертым и сломанным, как и полагается могучему правителю и сильному воину.
Медяки монета мелкая – начеканенная раз, долго потом ходит среди бедноты, а вот серебро другое дело. Кругляш в центре ладони маленький, но толстый. Ценнее каждого медяка в десять раз. Каждый правитель, едва собрав налог, старательно переплавляет деньги и чеканит свою физиономию. Вот и на этой монете, одутловатый лик неизвестного короля, которые сменяются ныне быстрее, чем успеют переделать все деньги.
Серебро благородный металл. Свет луны, замороженный в древние времена великими льдами и добытый в наших глубоких штольнях. Я ощущаю кончиками пальцев его холодную силу. Если провести монетой по лезвию секиры, можно с одного удара развалить любого оборотня. Конечно только один раз, пока серебро не смоет его кипящая кровь. Руки дрогнули вспоминая оружие, плечи напружились, словно на них снова легли адамантовые латы. Я судорожно сглотнул. Доспехи, оружие в прошлом. Теперь этот серебряный кругляш лишь деньги.
Деньги… их всегда мало и теперь эти мелкие монеты жгут ладонь. Целый