США, больше в Японии и Корее, мы посередине. Игроделы жмут на элитность, людям лестно быть членом закрытого клуба. Ощущается некая избранность.
– Так что ты вещал о бонусах от этой игры в переговорах?
Макс глубоко затянулся, посмотрел на меня задумчиво:
– Сам факт того, что неподкупный компьютерный интеллект признал твою полезность для своей вселенной, говорит о том, что и для этой, ты человек не лишний. Разумеется социальная роль, статус и прочее он тебе прописывает в соответствии полученным данным.
– Судя по тому, как ты задираешь нос, фортуна сделала тебе подарок.
Макс ничуть не обиделся. Он кивнул, соглашаясь, и тут же сказал:
– Так вот и тебе шанс. Нет никаких ограничений. Если тебе особо нечего скрывать, заходи, да регистрируйся. Кто знает, может ты там сразу станешь принцем крови.
– Ага, сыном тридцать первой жены эмира Буркина-Фасо.
Макс усмехнулся почти дружественно и потянулся к сигаретам растопырив пальцы. Но я щелкнул по дну, отстреливая штучку и сигарета бодро выскочила наполовину.
Макс взял её, но подкуривать не стал, кивнул уже одобрительно.
– Ловишь намеки, молодец. Глядишь скоро без памперсов обходиться научишься.
На этот раз злость у меня не вспыхнула, я тоже усмехнулся и продолжил:
– Ок. Тогда и померяемся.
Макс снова хмыкнул, заросли вьюнка шелестнули, пропуская его наружу. Надо же, два одобрительных хмыка подряд от этого хмыря… Уходить из прохлады беседки не хочется. Зато есть желание посидеть в тишине, обдумать сведения…
– Лёша! Ну сколько можно?! – Солнцева похоже не знала откуда входить в курилку и сунула копну рыжих волос в просвет, работающий как вытяжка. Сразу сморщила веснушчатый нос – дым стелящийся под потолком словно защитный джин, метнулся ей в лицо. Но не тут-то было, Лена все-таки по-любому босс локации, так просто не победить.
– Да я только зашел!
– Тебя нет уже сорок две минуты! Сколько мне по телефону отвечать за тебя?
– В смысле сколько? – удивился я. – Я же на базах сижу…
– А звонки твоих старых клиентов кто будет обрабатывать? Мне что заняться нечем, ещё и за менеджеров работать?
– Все, понял… С меня пицца!
Брови Лены поднялись домиком. Губы маленькие, пухлые. Когда открывает рот вот так удивленно, они изгибаются сердечком. Она все-таки не менеджер, у которого должна быть бронебойная шкура. Маркетолог, по моим ощущениям это что-то воздушное, неуловимое. Бяк-бяк-бяк, хе-хе.
– Пицца, роза и кольцо, – выпалил я. Но лицо в конопушках уже приняло обычное скептическое выражение.
– На колено только не падай. Давай бегом аллё говорить!
Лицо исчезло, а в форточку видно её удаляющуюся спину. Сама «стройная до степени тощая», тьфу… ох уж эти определения Макса… невольно всплывают. Но походка удивительно привлекательная. Как-то особо покачивает бедрами, словно лиса заметающая след хвостом. Хе-хе.
Ну, деваться некуда. Пойду аллё говорить…
Глава