описывать здесь свои истинные чувства, если даже они не приятны мне самой. Я это чувствую, и мне не нравится это чувствовать, но не могу изменить себя, пока. Мама же сказала, что родители больше всего беспокоятся о том ребенке, у которого много трудностей в жизни. НО черт, раз один ребенок не говорит о своих трудностях, это, же не значит, что у него всё идеально? Или, что мне приходилось молчать о своих трудностях, зная, что у другого ребенка трудности труднее моих трудностей?!
Я приехала домой, родители были относительно в порядке. Брат у дяди (младший брат моего отца), искал деньги, чтобы уехать на заработки, как я называла это в шутку, ссылка. Дядя предложил оплатить учебу брата, но он отказался. Мой старший брат Алан объяснил это, тем, что учеба его дорогостоящая, и ему легче будет собрать необходимую сумму на предстоящие несколько лет обучения и вернуться. Мама поставила условие Алану, что он в любом случае должен окончить учебу, и принести ей диплом о получении медицинского образования, он согласился, но мне интересно, что бы родители ему противопоставили, если бы он отказался? Ничего же, если по факту. Выгнать из дома? Его бы не выгнали.
Я должна была вылечить свои зубы и уехать через пару дней, но осталась на неделю, необходимо было отправить заявку в летнюю школу, документы отправила своему преподавателю, но все равно опоздала. Подольше остаться дома настояла мама, которая утверждала, что я хорошо воздействую на папу, и, видя меня, он успокаивается. В субботу, мы проводили брата в его «ссылку». По дороге в аэропорт, папа, кстати, до последнего не соглашался везти туда брата, сказал слова, которые ранили, слова из- за которых я еще больше злилась на брата: «Сынок, свою судьбу ты выбрал сам». Эти слова были сказаны с такой горечью в голосе, что половину дороги в аэропорт я беззвучно плакала. Родители не желали такой судьбы своему сыну. Мой отец без образования, после школы – армия, затем работа в милиции, потом ему пришлось уйти оттуда, несколько лет он ездил на заработки туда же, куда уехал мой брат. Наша страна бедная, и большая часть молодежи вынуждена покинуть свой дом, чтобы зарабатывать. Мой же брат – тупица выбрал свою судьбу сам.
Вечером, мы с младшим братом ужинали, я посмотрела на него и спросила:
– Данир, ты злишься на своего брата?
– Нет.
– А, что ты чувствуешь?
– Разочарование, – ответил он, и я опешила.
Настолько неожиданно было услышать такой ответ, что и позабыла какой Данир теперь взрослый, и оказалось умный, ему шестнадцать. Мне раньше часто снились сны, что я спасаю его то от наводнений, то от землетрясений.
Когда приезжала домой, всегда поправлялась, потому что ела и ела, говоря себе, что, когда уеду, не будет возможности насладиться вкусной, домашней едой. Увозила с собой фрукты, и все, что возможно, а приезжая обратно на учебу, чуть- чуть стройнела. Мне необходимо было понять, что еда – это топливо для организма, а не метод самоутешения или развлечения. Я могу съесть все, что захочу, и когда захочу. Время