– с опозданием, – что через несколько минут ему, возможно, придется принять серьезное решение, а он об этом раньше не подумал. Тай рассматривал возможность, что Мешаг умрет раньше, чем они приедут сюда, или что все попытки шаманки закончатся неудачей. Однако он никогда не допускал возможности, что им просто откажут в лечении.
Тай огляделся. Из трубы хижины курился дым. Ветер был слабый, и дым поднимался прямо вверх, а потом редел и уплывал к озеру. Со своего места, немного сбоку, он видел двух коз во дворе за домом, они прижались друг к другу у ограды и тихо блеяли. Их еще не подоили. Из-за этого слуга показался ему еще более никчемным. Возможно, здесь все-таки есть и другие и это не входит в его обязанности?
Слуга снова вышел, впервые оставив дверь открытой. Он кивнул, показав на носилки. Тай перевел дух. Одно решение ему принимать не придется. И все же он сердился на себя – ему следовало предвидеть все возможности и просчитать их заранее.
Их собственный шаман, казалось, испытывал огромное облегчение, до слез. С дрожащим лицом, он быстро раздвинул занавески носилок. Два всадника вытащили из них Мешага. Один взял его на руки, словно спящего ребенка, и понес в хижину. Шаман хотел последовать за ним, но слуга решительно покачал головой и сделал категорический, отталкивающий жест руками. Маленький шаман открыл рот, чтобы запротестовать, потом закрыл его. Он остался на месте, опустив голову, ни на кого не глядя. Униженный, как подумал Тай.
Слуга вошел в хижину, снова появился мгновение спустя, провожая того человека, который внес Мешага, и вернулся в дом, после чего закрыл дверь. Сопровождающие до сих пор не видели старуху, шаманку с озера. Их оставили за дверью, у хижины, в яркой, прозрачной тишине осеннего дня.
Кто-то из них нервно кашлянул. Другой сердито посмотрел на него, словно этот шум мог помешать тому, что происходило внутри. Их шаман по-прежнему смотрел в землю, стоя перед дверью, словно не хотел ни с кем встречаться взглядом. Сперва Тай испытывал желание очутиться внутри, но потом он осознал, что ему этого совсем не хочется. Не хочется видеть того, что там происходит.
Кочевники сгрудились у хижины, они казались растерянными. Раньше Тай никогда не видел их такими. Остальные всадники, в том числе и катайцы, все еще оставались наверху, на склоне холма. Озеро сверкало. Птицы пролетали над головой, как всегда теперь, стремясь на юг. Некоторые сидели на воде. Как он отметил, среди них не было лебедей.
Охваченный беспокойством, нервничая, Тай спрыгнул с коня, оставив его пастись на редкой траве, и, обойдя дом, направился туда, где были сарай и двор с двумя козами. Ему пришло в голову подоить их, если он сможет найти ведро. Хоть чем-то заняться. Каким-то делом. Он откинул щеколду калитки и вошел, закрыв ее за собой.
Обнесенный оградой двор был довольно большим. Два фруктовых дерева, высокая береза, дающая тень. В дальнем, восточном конце – огород с лекарственными травами. Он видел озеро за забором. Козы жались к сараю в задней части двора, им явно было плохо.
Ведра нигде не было видно. Вероятно,