так и не смог Её побить. Хотя пытался. Спьяну – когда в очередной раз срывался, или с тупой похмельной злобы. Хелен всегда оказывалась сильнее и быстрее. Сейчас, когда он вернул форму, он мог бы справиться с ней. Наверное. Потому что даже думать о том, чтобы ударить Хелен, было тошно. Грегори не мог поднять на неё руку. Просто не имел права.
Зал восторженно заорал и взорвался аплодисментами. Конферанс объявил танец леди Хелен. Губы Грегори снова чуть дрогнули – он вспомнил, как они пришли в клуб и строили местных девиц по стойке «смирно». Каждая была уверена, что она незаменима, мнила себя примой и на новичков труппа – если это тогда можно было назвать труппой – смотрела, мягко говоря, недоброжелательно. Ничего, они быстро поняли, кто теперь здесь босс. Хотя проблемы были. Вплоть до толчёного стекла в сценических туфлях и изрезанного перед самым выходом костюма…
Сигнал от охранника на входе прервал неторопливое течение мыслей. Пока ничего серьёзного, но снаружи трётся какая-то шпана. Грег сдвинулся за колонну, включил комм, изучая картинку с камер. Тут даже программа распознания лиц не требовалась: двое из компании, которая открыто собиралась у входа в клуб, на днях приходили к Дину. Крышу предлагали. Идиоты. Очередная «молодая поросль», которая решила, что пришла пора наводить свои порядки. Они не хотят знать давно сложившиеся правила, или думают, что слишком круты, чтобы следовать этим правилам… Или просто-напросто глупы, чтобы про правила знать. Те, кто переживает этот этап, как правило, вливаются в сложившуюся систему. Но сейчас эти придурки могут создать проблемы.
Зал зааплодировал. Грег вздохнул: ну вот, из-за этих уродов пропустил Её танец. Грегу нравилось смотреть на Хелен, говорить с ней, просто быть рядом. Что это было? Любовь? Нет, пожалуй. Нечто большее. Хотя и любовь, наверное, тоже.
– Что-то не так? – Хелен, завязывая халатик поверх сценического костюма, возникла рядом. От неё пахло терпкими духами, разгорячённым телом, ещё чем-то, сладким и манящим. Она всегда чувствовала беспокойство Грега, могла понять, о чем он думает, чего хочет или что его пугает. Грегори никому не говорил об этом, но всерьёз считал Хелен ведьмой. Или тёмной жрицей богини Любви – никто не знал, существуют ли они на самом деле. Слухи ходили невнятные, но от этого не менее жуткие.
– Помнишь, уроды приходили? Шпана?
– Да. Хотели нас под крышу взять. Они сейчас завалятся?
– Думаю, да. Я уже дал команду парням.
– Не надо, – Хелен медленно улыбнулась. Грег ощутил, как в ней поднимается возбуждение, хищное, притягательное и отталкивающее одновременно. И что-то отозвалось в самом Грегори. Он уже примерно представлял, что будет – и знал, чем всё закончится. Он хотел и боялся этого финала. – Устроим шоу.
– А стоит ли? – Грегори знал, что Хелен его не послушается.
– Ты сам говорил, нам нужны бойцы. А эти отморозки – те, кто выживет, – при должной дрессировке станут тем, чем надо. Охрана из них