Полковник спросил у фэбсов:
– Эти?..
Стрелок кивнул. Нагнувшись к небритому чеченцу посредине, спросил:
– Немец где?
Тот дернулся и торопливо, захлебываясь словами, выпалил:
– Я ничего не знаю! Клянусь Аллахом!
Канарис резко наклонился и сгреб его за шкирку одной рукой. Чуть встряхнул. Приблизил лицо в маске вплотную к его и рыкнул:
– Ну, ты, приблудыш Аллаха, хочешь ко мне на базу?
Светлые глаза сквозь прорези маски сверкнули сталью. Чеченец взвыл:
– Нет! Я все скажу! Он в Черноречье с Асланом уехал!
Стрелок подошел к окну и чуть приподнял штору. Край неба начал светлеть. Фээсбэшник вздохнул:
– Не успеем. Что ж, попробуем навести чеченский ОМОН. С утра пусть прошмонают… – Тут же наклонился к чеченцу: – Адрес, обезьяна!
Тот взвизгнул от испуга:
– Улица Верхоянская, дом три, квартира семнадцать!
Медвежонок наклонился и тоже подал голос:
– Ну, если обманул…
Канарис повернулся к своим парням:
– В БТР их! Завтра утром ментам сдадим. Подержим, пока все их грехи соберем. Хозяев тоже, чтоб не предупредили… – Подошел к хозяину и наклонился: – Завтра днем выпустим. Скажи своей, чтоб не орала…
Разведчики начали выводить пленных бандитов из дома. Полковник вместе с хозяином зашел в спальню. Осветил фонариком сидевшую на краю кровати и завернувшуюся в одеяло тихонько плачущую растрепанную хозяйку. Она подняла голову. Под глазом расцветал здоровенный фонарь. Колобок, стоявший рядом буркнул, словно оправдываясь:
– А че эта стерва кусается? Я хотел ее в комнату…
Муж что-то быстро сказал жене по-чеченски. Женщина ответила и он попросил Канариса:
– Не могли бы вы отвернуться и дать ей возможность одеться?
Полковник отказался:
– Пусть одевается при нас. Она же не голая. Халат и так можно натянуть…
Чеченец махнул рукой и жена встала, медленно сняв одеяло. Сжавшись, подошла к креслу у окна и торопливо схватила халат. На фоне окна под прозрачной сорочкой отчетливо виднелось стройное тело.
Канарис стремительно вышел из спальни, жестом приказав Колобку отвернуться. Память больно ударила офицера. У его бывшей жены была точно такая же сорочка. Перед глазами мелькнуло, как смеющаяся Ольга села на постели, ловко увернувшись от его рук, как колыхнулись полные груди. Она накинула эту сорочку вставая. Обнаженное тело словно скользнуло в ткань. Встала и обернулась к нему, продолжавшему лежать. Растрепанные волосы рассыпались по плечам золотым облаком и точно так же светилось в свете утра ее, такое желанное, тело. Полковник выскочил из дома и едва не застонал от воспоминания…
Мовсар Темрикоев был командиром отделения в ОМОНе. Он сам был с горного Веденского района из аула Агишбатой. Его воспитала бабка. Родители погибли у него на глазах. Ему исполнилось тогда всего восемь лет. Они всей семьей возвращались с соседнего аула Тазен-Кале. Шли по тропе, чтоб немного сократить