фраз, – Думкина занимала всё мое сознание. Я, если честно, несколько раз представил такое, что самому стало стыдно. Скажу только, что в фантазии этой присутствовали мы с Марианной под той яблоней, где немного раньше она сидела.
Когда мясо было съедено, водка допита и пришло время расходиться, Цапкин взял меня под локоть и отвёл в сторонку:
– Организуешь моим друзьям, стало быть? – спросил он.
– Конечно, без проблем, – ответил я.
– Только пусть всё будет в лучшем виде, как для себя прошу.
Мне показалось странным такое уточнение от Андрея Михайловича, раньше он никогда не сомневался в качестве моих услуг. Я ещё раз сказал, что всё будет хорошо, и уже собирался уходить, когда к нам подошла Марианна. Цапкин вернулся к военным, оставив нас вдвоём. Когда Цапкин ушёл, Думкина немного растерялась, словно не понимая, зачем она подошла и что делать сейчас, когда Цапкин оставил нас наедине.
Между нами возникла та неловкая пауза, что бывает между мужчиной и женщиной, когда оба понимают, о чём пауза, но не понимают, зачем она и чем её заполнить. Я в этот момент подумал, что такие паузы можно заполнить только самим собой. Наверное, желание заполнить хоть чем-то любую продолжительную паузу от того, что не хочется проваливаться в самого себя слишком глубоко. Особенно, когда рядом стоит кто-то ещё, кто так же пытается не провалиться в себя и повиснуть в пустоте. И становится страшно от этой пустоты, мучительно и горько, но в то же время и сладко, потому что длится она всего лишь мгновение. Кто-то обязательно улыбнётся, моргнёт, кашлянет и наполнит пустоту движениями и мыслями. Пустота исчезнет, но останется странное ощущение, что оба всё поняли. А на самом деле поняли? В общем, в таких случаях кто-нибудь обязательно ляпнет глупость.
– Хороший был вечер, правда? – спросила меня Марианна.
– Да, вечер замечательный, – согласился я.
Глава вторая
Тем утром меня разбудил телефон, звонил Андрей Михайлович Цапкин. На самом деле именно с этого момента и начинается история, которую я хочу рассказать.
Звонок оказался столь ранним, что я невольно насторожился, прежде чем взять трубку. Никогда Цапкин не проявлял подобного нетерпения, более того, он вроде бы вообще первый раз вот так, напрямую звонил мне. Обычно Андрей Михайлович ограничивался текстовыми сообщениями и реже – сообщениями голосовыми. А тут звонок. Взяв трубку, я опешил от напора Цапкина. Он почти кричал: «Ты в своём уме, друг мой? Это вообще что такое, стало быть, а?» Спросонья я не мог сообразить, что произошло, и пытался успокоить Цапкина хоть немного, стараясь одновременно разобраться в происходящем. «Мигом ко мне, слышишь, пулей сюда и советую припасти разумные объяснения», – Цапкин бросил трубку.
Я не мог взять в толк, о чём он, но быстро собрался, не позавтракав и не выпив утренний кофе. Ссориться с Андреем Михайловичем мне совсем не хотелось, поэтому, не скрою, я чуть ли не побежал к нему.
Когда я пришёл, Цапкин нарезал круги по двору, сцепив руки в замок за спиной.
– Пришёл,