меня были одни незнакомые люди, они меня гладили по голове и повторяли:
– Бедный мальчик…
– Почему мама умерла? – допытывался я.
– Она болела и умерла.
– Почему врачи ее не вылечили? – не успокаивался я.
Я не плакал. Был серьезен, сосредоточен, требователен к ответам.
А они все повторяли:
– Бедный мальчик.
Я смотрел на маму. Она, закрыв глаза, лежала неестественно вытянувшись, была ненастоящей. Я еще сомневался, но, когда мне сказали поцеловать ее в лоб перед тем, как ее начнут засыпать землей, под губами я почувствовал что-то очень холодное и твердое. Как лед. Я заплакал. Заплакал от ужаса.
Они шептали вокруг все одно и то же:
– Бедный… бедный…
А я точно знал, что меня обманули. Что это не может быть моей мамой. И я очень боялся того, что закапывали. Я обхватил ноги отца, вжался в них и дрожал. И требовал:
– Я хочу к маме! Пустите маму ко мне.
Мне казалось, что ее не пускают все эти люди. Я рыдал от ненависти к ним.
Смотрите, вот фотография. Я сижу рядом с мамой. В руках у меня шариковая ручка, я рисую самолеты со звездами на крыльях, но теперь отвлекся и смотрю в объектив. Улыбаюсь. Улыбается мама. Наши улыбки очень похожи, овал лица, глаза мамины, нос папин. Мама чистит картошку и бросает ее в кастрюлю с водой, картошка, падая, брызгается, капли взрывают мои самолеты. За нашими спинами, посмотрите, видны старые часы с кукушкой, часть окна, занавески, тюль с крупными изображениями ромашек. Мама в домашнем халате. Я в оранжевой пижаме. Фотография черно-белая.
Еще есть аудиопленка.
– Мама, я хочу риса.
– Больше ты ничего не хочешь?
– Мама, я хочу риса!
– Расскажи лучше стишок.
– Какой стишок! Какой еще стишок! Я усе скагал.
– Не балуйся! Вот на елку пойдешь – что ты будешь рассказывать Деду Морозу?
– Вырастала елка!!!
– И все?
– Все!
– Ну и подарка не получишь! Вот в прошлый раз только благодаря мне ты получил котика!
– У меня уже был такой котик, не надо мне два таких котика…
– Ы-ы! Поплачь…
– Ты! Поплачь!
– А если Лена придет, что ты ей скажешь?
– Лена, покажи калена!.. Писать хочу!
– Давай, пописай в баночку.
(журчащий звук)
– А-а-а… – блаженный вздох.
– А теперь покакай, – смех.
– Риса хочу!
Приходит Большой Айвар, чуть ли не силой вытаскивает меня на улицу, спасает от накатившей тупой меланхолии. Идем к Маленькому Айвару. Берем с собой его собаку. Зовут ее Герда, порода «колли», добрая и неповоротливая. Идем в парк Мажвидаса, материмся, пошлим, разглядываем идущие впереди задницы. У меня выпытывают подробности моего соития с Даной, я бессовестно вру, со смехом имитирую, как она вскрикивает в экстазе, а самому мерзко и печально. По-прежнему пасмурно.
5
Последняя фишка – спать по два часа в сутки. Ночью либо рисую, либо читаю. Собственно, не важно, чем ты занимаешься, главное, ради чего ты себя мучаешь, –