и у дома лихо затормозил мотоцикл. Девушка, в легкой кожаной куртке и бадане прошла во двор. Старики расступились перед ней, пропуская ее в дом.
– Иринка приехала.
– Это Машкина девка.
– Ага, молодая ведьма.
– Тихо, тихо вы. Услышит еще, порчу нашлет.
– Не ври, Иринка добрая. Она еще никому не навредила. А тебе, Тонька, вообще, стыдно было бы на нее наговаривать. Разве не ты у нее ревматизму вылечила?
– Тихо вы!
Девушка появилась в дверях, обвела взглядом толпу, и сказала:
– Сюда не заходить, пока я не выйду.
Дверь за ней захлопнулась.
Бабку уже переложили на кровать. Завязанный Лерой бантик по-прежнему поддерживал бабкину челюсть. Ирина кинула сумку на стол и быстро достала оттуда два пузырька.
– Надеюсь, еще не поздно. Судя по всему, прошло не более трех часов. Рискнем.
Сбегав на кухню, она нашла чашку и воронку, и вернулась в комнату. Плеснула в чашку из одного флакончика, затем из другого. Жидкость приобрела фиолетовый цвет. Ирина сыпанула туда порошок, что-то быстро прошептав над смесью, и отпрянула. Раздалось громкое шипение, и жидкость забурлила, словно кипяток. Сорвав со старухи нелепый бант, Ирина потрогала челюсть. Та тут же откинулась вниз.
– Отлично.
Ирина вставила в рот старухе воронку, и влила туда гремучую смесь. Некоторое время ничего не происходило, но затем старухины глаза открылись, и в ужасе скосились на воронку, торчащую изо рта. Пальцы рук и ног судорожно задергались.
– Спокойно, бабуля, не суетись. Сейчас все будет нормально. Ты у нас еще побегаешь. Скажи спасибо бабке Кате, с которой ты вечно собачишься. Это она, как только услышала, что с тобой случилось, так сразу же за мной и прибежала. Еще пара часиков, и тебе бы сам Господь Бог не помог.
Ирина вынула воронку и принялась разминать и растирать бабкины конечности. Скоро та с кряхтением смогла сесть на кровать.
– А теперь рассказывай – кто, как и почему?
– Девка, кстати, на тебя очень похожая. Только ты вот темненькая и со стрижкой, а у той волосы длинные, блондинистые, в косу заплетенные. А так, вылитая ты. Прям, одно лицо. Как зыркнет на меня, а в глазах пламя адское бушует. Я сразу же и скопытилась. Ирина, я что, мертвая была? Ничего не помню.
– Не мертвая, но близко к этому, – тихо проговорила Ирина, заметно побледнев. – Ладно, бабка Клава, то, что ты рассказала, очень важно. Пошла я, спешить надо.
– Спасибо тебе, доченька, спасибо, – прослезилась бабка.
– Да, вот еще что, – обернулась к ней Ирина, уже стоя в дверях. – Про девку ты никому и ничего, поняла? Ты ничего не помнишь.
– Я ничего не помню, – заворожено повторила бабка Клава, глядя в потемневшие Иринины глаза.
Та быстро прошла сквозь толпу, которая тут же ринулась посмотреть, что с Клавдией, завела мотоцикл и помчалась к лесу.
Не может быть, чтобы все это началось, думала она, пробираясь пешком сквозь труднопроходимую чащу. Тогда откуда взялся Василиск? Значит, все