с загадочной улыбкой. – Будет опричнина, будет самодержавие. Вы согласны, Елизавета Николаевна?
– Ох, – вздохнула она. – Я в этих разговорах и так живу, а сейчас на отдыхе погружаюсь в такую оживлённую дискуссию о судьбах Родины… Конечно. Конечно, нужна опричнина для переделывания системы. В чём, например, была существенная разница между политикой лидеров СССР для простых людей? По сути, и не было разницы. Все годы жили с одной главенствующей идеей. И при Сталине, опричнике и самодержце, и при Брежневе с начинающейся олигархией, идея была одна, пронизывающая жизнь каждого человека. Рухнул Союз, пропала идея и до сих пор Российская Федерация со всеми своими разными правителями строится на идее «КОКБ» – кумовство, олигархия, коррупция, бюрократия.
– Sur nos canaux d'opposition, elle serait applaudie 9, – сделал шёпотом ремарку епископ.
– Не важно придёт ли к власти системный человек или ярый оппозиционер. Только поменяв идею, политическую структуру и перевернув вообще все сложившиеся шаблоны кумовства, коррупции и бюрократии, страна будет жить по–новому…
От таких пафосных и неожиданных для федерального служащего, занимающегося государственной пропагандой, речей о новой России все собравшиеся молчали, обдумывая слова.
– Et j'aimais Poutine 10, – мягким голосочком пропищал священник Дирош, перебив тишину и треск камина, добавив: – С ним было и ясно, и весело.
После завершения разговоров за столом гости перешли в залу, по стенам которой висели привлекательные картины, продукт жизнедеятельности пост–мета–модерна…
Елизавета Николаевна начала о чём–то деловито беседовать с еврокомиссаром. Епископ Евгений спорил о нравственности с отцом Дирошем. Нарьевич описывал мадам Лимазо перспективы каких–то инвестиций. В определённый момент Евгений подошёл к роялю из красного дерева и молча начал играть… Прелюдия соль минор Рахманинова со всей мощной виртуозностью и тонкой лиричностью уверенно вырывалась из–под пальцев епископа. Он, закрыв глаза, мягко гладил клавиши, получая от своих действий эмоциональную разрядку, извлекая чудесные звуки из старинного инструмента… Пробежав мягко последние ноты прелюдии, Евгений поблагодарил всех за вечер и отправился в свои комнаты.
Орлова в момент, когда мадам Лимазо, распрощалась со всеми и покинула гостиную, уехав на одной из четырёх стоявших во дворе машин, почувствовала обеспокоенность своим ночлегом. Тем более, что Нарьевич тоже уехал с двумя автомобилями. С Бийоном и священником она проболтала ещё полчаса, но чувство тревоги её не покидало.
– Вот и буря началась, – пробормотал Дирош. – Тучи дошли всё–таки.
Орлова вспомнила о чёрных тучах со стороны моря. Циклон пригнал на Ривьеру пасмурную погоду и падение температуры.
– И как нам добраться домой? – поинтересовалась она у мужчин.
– Не беспокойтесь, – сказал Бийон располагающе. – Мы переночуем здесь, нам приготовили комнаты… Мы у Кардинала не первый раз.
Комната, отведённая