всё удовольствие от покоя ломает эта чертова боль! Мне всего двадцать один год, а я чувствую себя старым пнём! Мой бы дед от такой боли лишь бы посмеялся и пошёл улаживать дела в хозяйстве. Суровый и добрый, я его таким всю жизнь помню.
На меня напала ностальгия по моей семье. Сколько я их уже не видел? Пять, семь лет? Да, примерно столько. Я даже не уверен, что увижу их.
Попав в другую точку страны на товарном поезде, я бежал от тирании моей родной страны за более легкой жизнью в процветающее США. Я сокрушался от голода и усталости, но всё же теперь выбрался. Да, образования у меня нет, потому что с самого начала я начал работать, да и документы украл… Так что теперь даже мое имя не мое.
Уже 5 год меня зовут Чезом, а фамилия, на мой взгляд, дурацкая – Кирк. Но мне нужны были документы для нормальной жизни, хотя, если бы не мои способности, я давно бы умер. Иногда думаю, как бы пошла моя жизнь, если бы я остался на родине? Не сбежал в 16, чтобы сейчас выживать? Уже отучился в школе, пошёл бы в институт, влюбился…
А что в реальности? Сижу в аварийном здании, куда меня временно поселил прораб, как и других рабочих. Перебиваюсь с одной временной работы на другую, общаюсь только с теми, кто никак не связан ни с властями, ни с тем миром, от которого я сбежал».
Еле оторвавшись от этих мыслей, Настя наконец-то почувствовала себя. Чужое сознание так легко завладевает её собственным, что она почти забыла, что происходящее не сон. Да и голова у неё болит, благо потихоньку успокаивается. Встав с дивана, Чез направился к старому и грязному холодильнику, с трудом открывая его. Сказать, что там повесилась мышь, ничего не сказать. Хотя разве будет уважающая себя мышь заканчивать существование в таком месте? Это место напоминало заброшку, а не помещение, где живут люди.
Требующий еды желудок начал урчать, раздражая парня и Настю. Терпеть голод и боль в висках, это перебор, поэтому он (а точнее они) направились к хлипкой двери, парень ещё раз взглянул на себя в зеркало из дали.
Привычная одежда – рубище. Загоревшее и высохшее лицо и мешки под глазами, черные волосы в жутком беспорядке, не говоря о четырёхдневной щетине. Мачо, одним словом.
«Как шутит один из ребят бригаде, – подумалось Чезу. – Тебе бы бабла, и любая бы баба дала. Рифмоплет долбанный, аж в голову стрельнуло…».
С такими оптимистичными мыслями он накинул на себя куртку и вышел из помещения, повозившись с замком. Если бы не очередной переезд через неделю, починил бы, а так… Какой смысл?
Чез кварталами шёл к самому дешевому магазину этого района, по его наблюдениям, дабы «шиковать» на тот мизер, что сжимает в кармане куртки. Размышляя об аппетитных обжаренных ножках курицы или свежеиспечённых пирогах, парень уже чувствовал, как потекли у него слюнки и нагло заурчал голодный живот.
Настя же через него оглядывалась во все стороны. Улицы выглядели более чистыми, хотя данные районы явно считались не элитными. Сама атмосфера всего этого окружения вызывала у неё большой интерес. Однако какие-либо жизнерадостные