пику человек пять мелких мавров. Знатоки сразу узнали героя Реконкисты по имени Гифред эль Пилос – Волосатый. Граф был босым – должно быть, для того, чтобы показать знаменитые мохнатые пятки. Волосатому графу пособлял французский король Карл Лысый – маленький, как мавры, но действительно лысый. Заревели рога, зазвенели лютни, заблеяли трубадуры.
Ожившую средневековую миниатюру сменила выжженная кастильская степь, по которой неспешно поехали под гитарные переборы Жузепа Лоредана Рыцарь Печального Образа с оруженосцем на ослике – реверанс, понятно, перед ненавистным федеральным правительством, но ведь и заканчивал свой роман Сервантес неподалёку отсюда, в домике на набережной.
А затем в огромном волшебном фонаре заколыхался вычурный пёстрый герб команды, и толпа грянула гимн «Барселоны» на совершенно непонятном даже для испанцев языке:
Tot el camp
es un clan
som la gent blau-grana…
И так до последнего припева:
Blau-grana al vent,
un crit valent,
tenim un nom
el sap tothom:
Barsa, Barsa, Ba-a-a-arsa!!!
Долго не расходился народ, высоко подлетали над толпой и сам футболист, и гонконгский архитектор, и даже голливудского мастера спецэффектов Эзру Берковица качали, несмотря на возраст.
Под конец Зайчик взял микрофон и сказал:
– Это… Смотрите… Мы старались… Только чтобы когда мой день рожденья – лебеди! И когда «Барса» побеждает – тоже лебеди! Красиво! А теперь того… прошу всех… в музей…
ГЛАВА 5
Барселона всего лишь маленький провинциальный городок. Но музеев в ней никак не меньше, чем общественных туалетов в Москве. Морской, Археологический, Зоологический, Этнологический, Музей Каталонского искусства, Музей искусства же, но Современного, Фонд Хоана Миро… да чего там, каждое второе здание само по себе обиталище муз.
Музейщики Барселоны, как и все прочие горожане, обожали своего центрфорварда, но не настолько, чтобы делиться с ним сокровищами. А уж если они зажались, то что говорить о всех прочих!
Поэтому при открытии в Музео Мендисабаль экспонатов было немного.
Во-первых, тот самый русский сувенир с лебедями. Треснувшее стекло лампового баллона заклеили скотчем, но подкрашенный спирт всё равно испарялся, восковые птички плоско плавали на поверхности, а искусственные растения безобразно скукожились от времени.
Во-вторых, спортивные трофеи самого Паблито – всякие кубки, вымпелы, статуэтки, «Золотой мяч», того же металла слепок левой, голевой, ноги, старые трусы, футболки «блау-грана» с номером 8 на спине, бутсы, мячи с автографами.
В-третьих, сильно увеличенные фотографии членов неисчислимого семейства Мендисабалей, причём самый первый снимок был сделан во время аутодафе – судя по обложенному хворостом бедолаге у столба на заднем плане. Это не значит, что испанцы раньше всех придумали «кодак» – просто они позже всех упразднили инквизицию. Предки яростно пучили глаза по причине долгой выдержки и показывали фамильную щель между передними зубами.
Особняком