его в библиотеке, он придет через минуту, – добавила мать.
Заставить ждать – это тоже было в духе Айзайи Редмонда.
– И еще одно, дорогой. Как тебе известно, мы ждем гостей, но мы с отцом вынуждены отлучиться по семейным делам. Боюсь, нам придется уехать завтра утром. Видишь ли, это связано с завещанием, деньгами и собственностью, и твой отец настаивает на том, чтобы утрясти этот вопрос, не откладывая в долгий ящик. Но я все организовала – и размещение гостей, и угощение, и развлечения, и все прочее. Тебе нужно только проследить, чтобы гости наслаждались тут, пока мы не вернемся.
Майлс лишился дара речи. У него вдруг возникло ощущение, что он предпочел бы быть гостем у голодных каннибалов, чем хозяином на светском приеме. Интересно – почему? Ведь он ничего не имеет против этих людей. К тому же у него прекрасные манеры и он способен поддерживать любой разговор.
– Конечно, мама, – кивнул Майлс.
Она похлопала его по плечу, уверенная в том, что он исполнит свой долг. В отличие от Лайона, который, по слухам, увлекся недостойной особой и, как следствие, исчез.
Пока Майлс ждал отца в его кабинете, Синтия, Джонатан и Вайолет вернулись из трактира. И теперь Синтия, оценивая обстановку, стояла посреди комнаты, которую ей отвели.
Все было так тщательно вычищено и отполировано, что каждый предмет мебели – ореховый туалетный столик с зеркалом, гардероб, где горничная Вайолет аккуратно развесила платья Синтии, широкая кровать с пологом, где уместилось бы несколько Синтий, – словно излучал яркое сияние. Но никаких лепных карнизов на стенах, никакой резьбы в отделке камина и самый обычный ковер на полу.
И это был явный контраст с тем, что она видела внизу – от изящной золоченой мебели прошлого века (очевидно, вывезенной из Франции во время революции и, вне всякого сомнения, купленной по дешевке не слишком щепетильными Редмондами у беглых аристократов) до пушистых обюссонских ковров, переливающихся яркими красками, несмотря на свой преклонный возраст.
Иными словами, миссис Редмонд красноречиво указала Синтии на ее место, поселив в этой комнате.
Синтия улыбнулась. Если что и можно было сказать о ней с уверенностью, так это то, что она никогда не уклонялась от вызова.
Одна из занавесок колыхнулась, заставив ее вздрогнуть. Окно оказалось открытым. Хотя ее комната наверняка считалась небольшой, понадобилось некоторое время, чтобы дойти до окна.
Она помедлила, прежде чем закрыть окно.
На небе Суссекса роились мириады звезд, а под ними простиралось темное пространство, размеченное кудрявыми тенями деревьев. На какое-то головокружительное мгновение она снова превратилась в маленькую девочку, сидевшую между родителями в повозке, которая катила ночью по разбитой дороге к их новому дому в Литтл-Роксфорде, а позади оставались тесные комнатушки в Баттерси, в Лондоне, где всегда было шумно из-за многочисленного семейства Джонсов, живших этажом ниже.
Когда