на два шага и затем, вопя, кинулись на Грона. Он резко упал под ноги нападающим, кувыркнулся, полоснув по сторонам и над головой обоими клинками, и вскочил на ноги – лицом к спинам нападающих. Когда враждующие стороны разошлись по «углам ринга», на палубе лежало уже девять трупов. Грон перевел дух и осклабился, сдерживать переполнявшую его ярость он уже не мог, а потому прорычал в испуганные пиратские морды:
– А что, добрых ситаккцев резать гораздо приятнее, чем еле живых стариканов.
Этого капитан уже снести не мог.
– Эй, акулы, взять его.
Грон понял, что у него нет шансов, но сейчас ему было наплевать: где-то в глубине, под морем ярости и восторга от схватки, занозой сидела мысль, что он не должен так реагировать, но желание убивать заполонило все его сознание. Он не стал дожидаться, когда команда бросится на него, и сам кинулся вперед. Последнее, что он видел перед глазами, – это шматки крови, летящие ему в лицо…
Сознание медленно возвращалось. Тело сильно болело.
– Чего же ты стоишь, Загамба, я же сказал, что он твой.
Грон с трудом выплыл на поверхность из тягучей шумной глуби, голос говорившего был угрюмый и странно знакомый.
– Будь я проклят, капитан, если прикоснусь к нему. Должно быть, в него вселилась душа Хорки, кита-убийцы, да простят нас достойнейшие из ушедших.
– А будь я проклят, если привезу эту тварь на Ситакку.
Грон начал смутно припоминать: капитан, Загамба, ситаккцы…
– Эй, тот, кто прирежет чужака, получит двойную долю.
Грон приоткрыл глаза. Он лежал на палубе не просто связанный, а прямо-таки обмотанный веревками. Пираты жались к бортам.
– Тройную долю!
Ответом капитану была угрюмая тишина.
– О, крабье говно, если бы в Тамарисе не началось это дерьмо, можно было бы отдать его священным собакам, и пусть боги разбирались бы между собой. Он уничтожил меня. Разом потерять девятнадцать лой! Да и из пятнадцати раненых трое вряд ли доживут до утра.
– А может, просто выбросить его за борт? – неуверенно проговорил Загамба.
– Бросай, – повернулся к нему капитан.
Но тот, буркнув:
– Будь я проклят, – отодвинулся подальше.
Тут откуда-то раздался громкий голос:
– А ты продай его.
– Что? – удивленно повернулся на голос капитан.
Дядюшка Узгар выбрался из-за спин пиратов.
– Насколько я знаю, в кузницах Аккума всегда не хватает молотобойцев, а этот парень вполне сойдет за такого.
Грон устало прикрыл глаза. Дядюшка Узгар не представлял, насколько он был близок к истине. Именно сойдет. Грон чувствовал себя как выжатый лимон. Болела каждая клеточка, но основная проблема была не в этом. Он опять потерял контроль над своим телом.
– А ты прав, старикан. – Капитан обрадованно вскочил на ноги. – Слушайте, акулы, если кто-нибудь когда-нибудь проболтается обо всем, что здесь произошло, и об этом парне, я найду его даже в