ее глазах всплыла абсолютная темнота, и послышался чей-то крик. Это было начало событий, которые даже трудно было себе представить. Но пока об этом никто из отважной четверки не знал.
– Что с тобой? – спросила Ира. – Ты чего так побледнела?
– Ты ничего не слышала?
– А что такое? Нет, тут стоит абсолютная тишина. И только мы ее нарушаем.
– Крик ничей не слышала?
– Нет. Послышалось?
– Да, наверное, устала я немного.
Они зашли в дом. Складывалась такое впечатление, что дом пережил землетрясение: валялись куски стен, перекрытий, обои все отвалились, краска облупилась и висела огрызками на уцелевших стенах. На полу лежали некоторые предметы, когда-то служившие людям: куклы, сумки, половник.
– Вот это экстрим! – веселилась Ира.
– Смотри, какие ветхие постройки! – сказала Маша, выглядывая из окна пятиэтажки.
– Это постройки тридцатых годов. Раритет, – ответил Максим. – Спускайтесь, давайте посмотрим.
– Какой-то нереальный мир, – сказала Маша.
Прямо у подножья горы, в небывалой красоте природы затаился маленький белый домик. Он был полуразрушенный, но все же стойко держался. Оконная рама была заботливо приставлена к окну, крыша покосилась, а сарайчик, который стоял поблизости, сейчас напоминал просто кучу мусора.
– Через эти места когда-то проходил старинный торговый путь эвенов и якутов, – сказал Максим.
– Люблю эту тему, – сказал Ваня. – Охотничьи обряды, традиции, проводить, кстати, которые могли только мужчины. Женщин туда не допускали.
– Что у них там было такого интересного? – спросила Маша.
– Волк считался для эвенков священным животным, на него не охотились. Это был запрет номер один. Уважали ворона как приносящего богам вести с земли. А медведь, кстати, считался отцом эвенков, который когда-то женился на простой женщине. Я много тебе могу рассказать, если надо для книги или просто так.
– Хорошо, спасибо. Очень интересно, – сказала Маша.
Синегорье, Магаданская область, 1975 год
Темнота и одиночество воспринимаются людьми по-разному. Но большинство людей испытывает инстинктивный страх перед темнотой. Юра много лет любил пещеры всей душой. Сейчас все изменилось. Он проклинал тот день, когда впервые зашел в эти земляные дыры. В этот момент он ничего не чувствовал кроме отвращения. И еще страх. Его сковал страх. Фонарь давно не горел, и он понял, что боится темноты. «Когда я стал бояться темноты? Я же попадал в такие передряги. Но сейчас все по-другому. Нас никто не будет искать и спасать, просто потому, что никто не знает, где мы. Митька ничего не сказал начальству. Да и данные о пещере он получил не официально. Так что нас не спасут. Придется действовать самому. Куда же девался Славик? Не пойму, в какой момент мы упустили друг друга из вида!
Он закрыл всего на минуточку глаза и провалился в сон. Когда он проснулся, то увидел Славика, лежащего на другой стороне хода. Юра вскочил, ничего не понимая, подбежал к товарищу,