войне, что сегодня надо знать?
– Общеевропейская война… все интересы встретились… как сегодня.
– А конкретнее?
– Испанская война, например.
– Испанская война?
– Ну да, испанская война.
– Как у нас в тридцать шестом?
– Практически да.
– Я вчера этого самого Шиллера прочитал, – сказал Щербатов надменно, – и что? Не очень интересно. Чем мне это поможет? Ну – чем конкретно?
Соломон Рихтер успел к двадцати пяти годам усвоить манеры своего отца-профессора – он говорил рассеянно, не глядел на собеседника, тянул слова.
– Вот, скажем, врач получает образование по книгам…
– При чем тут врач?!
– Ээээ… да, – сказал Рихтер, – по книгам… Изучает атласы анатомические… он должен знать, где какая кость… Фармакологию, кстати, должен освоить… Да… Так и с историей. Книги по истории – это как учебник по медицине.
– Моня, ты меня не дурачь. Я твоим книгам, – Щербатов хотел сказать «твоим барским квартирам», эти вещи у него связались в одно, – я твоим книгам цену знаю! Моня, война идет сегодня! С Германией! Другие проблемы!
– Зачем, например, эээээ… врачу… – сказал Рихтер, – читать про болезнь, ведь пациент у него будет другой, не тот, что описан в учебнике? У другого пациента и болезнь будет проходить по-другому. Но типологические черты общие… да. Кстати, с Германией в Тридцатилетней войне многое связано… эээ… герцог Валленштейн… да.
– Значит, по-твоему, Шиллер чего-то стоит?
Соломон Рихтер поднял брови, соорудил фирменную рихтеровскую гримасу: так и его отец на кафедрах брови поднимал, слушая студентов.
– Кто, Шиллер? Да, эээ… гений.
– Почему он гений? Ну почему? – допытывался Щербатов. – Ну что он такого про войну сказал, чего мы с тобой не знаем?
– Ну… эээ… показал, как религиозная война превращалась в экономическую экспансию… скажем, союз Швеции с Францией – одни протестанты, другие католики… Дикость, верно?.. Ты сам, думаю, поразился… да!
Щербатов слушал раздраженно, но некоторые выводы делал: решил книгу Шиллера никому не отдавать и вообще подробно просмотреть книги из дешковской библиотеки. Однако Рихтера пора было поставить на место.
– А ты, Моня, в Испании воевал?
– Братья воевали.
– И где твои братья воевали?
– В Мадриде, в интербригадах. Под Гвадалахарой.
– Что рассказывают? На Тридцатилетнюю войну похоже? – сказал Щербатов и поразился своему остроумию: вот как надо колоть подследственных. – Сам знаешь, что не похоже. Другие проблемы в Испании. Троцкизм, например. С Троцким в Испании твои братья встречались? – резко спросил Щербатов и посмотрел, прищурившись.
– Нет, не встречались.
– Это я просто так спросил, – сказал Щербатов значительно, – гипотезу проверяю. Не у тебя одного гипотезы есть. Значит, не встречались… Интересно… А сейчас ты где воевать будешь?
Соломон Рихтер