Раньше на снегу спали, как тетерева, сырое мясо ели, лося хватали в буреломе, беров давили голыми руками! А теперь чистенькие, шкуры носят выделанные, норовят рыбу ловить – та сдачи не даст, птиц заманивают в силки, ягоду-малину ищут, ровно козы… Тьфу!
Медленно подошел, кривясь от болей в пояснице, Боромир. Громобой кивнул, продолжая рассматривать парней. Волхвов не жаловал, но Боромир не родился волхвом. Громобой был мальчишкой, запомнил могучего охотника, что в грозу попал под упавшее дерево. Другого бы в лепешку, но Боромир дерево стряхнул, до ближайшей землянки дополз. Не помер, не дался подземным силам, хотя те забрали его звериную мощь. Стал младшим волхвом у мудрого деда Огневита, а когда тот ушел в вирий, встал вместо него, охраняя деревню от Темных Сил Врага. Дело знал, обычаи блюл, к тому же изо всех обрядов больше всего любил Посвящение в Охотники.
Толкаясь, мешая друг другу, парни с натугой поволокли на пригорок огромный круг, обвязанный пучками сухой травы, обмазанный дегтем. Олег поднес горящую головню, сено вспыхнуло. Оранжевое пламя осторожно лизнуло подтеки дегтя, радостно взревело, набирая силу, – полыхнуло черным дымом, затрещало.
– Толкай! – заорал кто-то.
– Эй, поберегись!
– Дорогу ясному солнцу!
Пылающий круг покатился с берега. На камне подскочил, завихлял, но кто-то из смельчаков бросился наперерез, толкнул, и круг помчался к воде, набирая скорость. Искры летели во все стороны, и даже Боромиру, который сам увязывал солому, показалось, что в самом деле солнце покатилось с небес в Реку.
Уже вся деревня собралась к освященному месту. Даже самые дряхлые и немощные выползли, доковыляли до капища. На краю утоптанной площадки уже высился новый столб с грубо вытесанным ликом Велеса, бога охотников. Его ставили каждую весну заново: земля сырая, столб сгнивает через пару лет. Промедли чуть – ворона сядет на макушку – столб с грохотом падает. Однажды зашиб ребенка. В деревне поняли – Велес требует жертву. С той поры каждый год отдавали по младенцу, потом с охотой пошло на лад, и Боромир рискнул вместо ребенка своей сестры, которому выпал жребий, сжечь убитого лося. Вся деревня следила с трепетом, старики предрекали жестокие кары, но зверь шел на рогатины, рыба ловилась, и в деревне с облегчением перевели дух. Постепенно привыкли весной отдавать Велесу крупного зверя, первую рыбу после рекоплава и первое лукошко ягод.
Парней, которым предстоял обряд, поставили под столбом Велеса. Двое охотников, помощники Громобоя, оттеснили народ, прочертили круг, пригрозили, что ежели кто переступит, пусть пеняет на себя. Если Велес и промолчит, он уже не раз выказывал зряшную доброту, то Громобой нечестивцу переломает кости.
Охотники прикатили огромное сухое бревно, с почетом усадили четверых старцев. Боромир зорко оглядел притихших парней. Его совсем не старческие глаза недобро блеснули:
– Даже Таргитай не проспал… Добро! Посмотрим, на что годны.
В толпе, разорвав напряженное молчание, громко заплакал ребенок. Со всех сторон зашикали, глупую