и бьет она куда больнее.
– Не обнимешь дочь?
– Ты снова себе что-то нафантазировала.
– Хм, ну как же, значит, у нас двоих галлюцинации, – насмешливо сказала я, подавляя внутри невыносимую обиду и боль. – Мне так уже пять лет все кажется.
– Ко-ко, ну перестань. Это не может быть моя дочь.
– Как бы тебе не хотелось, но «это», как ты выразился, и есть твоя дочь.
Я подняла малышку на руки и крепко прижала к себе, только та вовсю изворачивалась, желая не выпускать из виду новоявленного отца. Сам же Алексей отчего-то замер взглядом на детском личике, а потом вдруг улыбнулся и медленно протянул руку к Еве.
– Такая маленькая. Красивая.
– Ну, второе точно в меня.
– Какая же ты язва.
– Слава Богу, что дочка не лысая, как ты.
– Ну я же не от природы лысый.
– Да кто знает, какие там у тебя гены. Учитывая, что в вашем роду одни мальчики.
– Так, может…
– Даже не смей этого произносить, понятно? Ева – твоя дочь!
– Пять лет ты это скрывала?
– Дядя, а вы правда мой папа?
Алексей замер, не зная, что ответить, а я лишь ехидно улыбнулась и вопросительно подняла бровь, гадая, что же он ответит.
– Ну, что скажешь? Давай, рань ребенка.
– Послушай, Ко-ко, закрой рот. Мне тоже непросто вот так сразу. Это все же не игрушка.
– Рада, что ты это понимаешь. Никому не было просто в то время.
– Пфф! Снова этот мозговынос.
От услышанных слов меня всю покоробило, потому что тогда, много лет назад, я слышала их постоянно. И сейчас еле сдержалась, чтобы не высказать при дочери все, что я думаю по этому поводу, Алексею.
Он сам протянул руки и забрал Еву к себе. Я отошла на несколько метров и просто наблюдала со стороны за их общением. И у меня сложилось такое впечатление, словно они были вместе все эти годы. Такие родные и милые, да только я знала, что Леша так просто не примет эту новость и не станет менять жизнь. Что касалось последнего, то меня это волновало меньше всего, пусть только дочери уделяет немного времени, ведь она так мечтала об отце. А остальное меня не касается.
Еще примерно полчаса я сидела на качелях и наблюдала, как моя дочь учит отца плести венки. Это было забавно и мило, и казалось, может продолжаться вечность. И ребенку именно этого и хотелось, потому что как только я сказала, что ей пора обедать, она едва ли не закатила скандал.
– Можно в кафе пообедать, – неожиданно предложил Алексей, снова взяв Еву на руки.
– Мамочка, хочу в кафе, – забавно хлопая ресничками, пропела моя девочка, и я только кивнула, понимая, что ей отказать я не смогу.
Мы с Евой зашли в дом переодеться и вымыть ребенку руки после листвы, Алексей же дожидался нас во дворе. А стоило только выйти на улицу, как он тут же открыл для нас дверь, что мне показалось очень удивительным.
– Напомни мне, когда ты стал джентльменом?
– Как только ты исчезла из моей жизни, так сразу.
– Сволочь.
– За разговором следи, –