чарс. «Муштабек» изначально выпускают со смесью обычного табака и наркотика. В пропорциях один к трем. В пользу второго.
Проехав полпоселка, я свернул к выкрашенному в зеленый цвет забору, за которым была видна крыша большого дома. Его я выбрал еще на холме. Здесь жили по меньшей мере три человека. Хороший объект для получения сведений…
Парней я нашел на окраине Илидома. Этот небольшой поселок стоял за узким пролеском в девяти километрах южнее железной дороги, рядом с двумя глубокими песчаными карьерами. До войны здесь забирали песок для кирпичного завода. Технику угнали, ограждения частью сняли, так что теперь здесь остались только огромные котлованы, наполовину заполненные водой. Настоящие озера метров ста в диаметре.
К Илидому вела отдельная дорога, по которой когда-то гонял небольшой тепловозик с десятком вагонов. Железнодорожное полотно огибало поселок и шло к небольшой станции с маневровой площадкой.
Вот на этой площадке Петр и Леонид и находились. Машину поставили возле длинного деревянного сарая со сгоревшей крышей и большим черным проемом вместо ворот. А сами что-то рассматривали в траве.
При звуке работающего мотора синхронно повернули голову и почти одновременно перекинули ППТ из-за спины на грудь. Похвальная реакция…
Узнав меня, замахали руками, подзывая.
– Ну? Какие новости? – спросил я, глуша мотор мотоцикла.
– Ничего особенного.
– А что это вы тут рассматриваете?
– Да вот. – Леня ткнул пальцем во что-то, спрятанное в траве. – Любуемся…
Я подошел чуть ближе, глянул. Три черепа. Грязные, в земле и налипшей траве. У двух теменные части расколоты, третий начисто лишен нижней челюсти. Судя по всему, лежат они здесь как минимум три года.
– Интересная находка… – поднял голову Петр. – Что бы она значила?..
– Ничего особенного. – Я повернулся лицом в сторону карьеров, прикинул расстояние. Около трех километров. – Меня в Уштобере просветили. В первые годы гражданской войны местные хозяева неугодных и непослушных здесь казнили. Головы отрубали и вывешивали на заборах. А тела сбрасывали в карьеры. Говорят, почти сто человек таким образом порешили. Потом то ли надоело, то ли руководство запретило, но пленных просто расстреливали. Но тела опять же бросали в карьер.
– Тьфу ты, черт! – выругался Леня и ожесточенно потер ладони. – А я хотел искупаться! Еще тропинку подходящую высматривал… Влез бы…
– Ничего страшного… В карьере завелись раки, рыбы… Трупы давно обглодали, кости лежат на дне. Вода чистая.
– Да уж, чистая…
– Ты хорошо поработал, – глянул на меня Петр. – В Уштобере кто-то живет?
– Да. Полтора десятка стариков. Держат кур, гусей, коз. Выращивают овощи, сеют немного зерновых, лепешки пекут. В саду растут яблоки, сливы, абрикосы. Вода в колодцах есть. На дрова разбирают старые брошенные сараи, заготавливают в посадке. Вместо электричества – лучины и факелы. У кого-то