в райотдел. Там ничего страшного со мной тоже не произошло. Дознаватель допросил меня, снял пальчики, взял расписку о невыезде и отпустил домой.
Через два дня меня вызвали в деканат и поставили перед фактом. Никто даже не пытался ни в чем разобраться, получить какие-то мои объяснения. Мне просто предъявили приказ о моем отчислении из института.
– И как все это понимать? – Я большими глазами смотрел на секретаршу декана.
– Вы, Лобов, нарушили общественный порядок, у вас был привод в милицию.
Крашеная блондинка даже не взглянула на меня. Она подводила карандашом брови, глядя в зеркало, висевшее справа от стола, и стояла ко мне боком. Может, женщина действительно хотела подправить свою сомнительную красоту, или же ей просто стыдно было смотреть мне в глаза.
– Так я же ни в чем не виноват! На меня напали, я защищался.
– Не знаю, не знаю. Валерия Трифоновича поставили перед выбором. Или мы тебя, Лобов, отчисляем из института, или будет возбуждено уголовное дело.
– Пусть лучше будет уголовное дело. Я ни в чем не виноват, суд меня оправдает.
– Но репутация нашего института успеет пострадать. Да ты не расстраивайся, Лобов, через два года вернешься и восстановишься. К этому времени все уже давно забудется.
– Через два года?
– Ну да, ты же призывного возраста, мы обязаны были сообщить в военкомат. Призыв, правда, уже заканчивается, но ты еще успеваешь. Завтра утром пойдешь в военкомат, получишь повестку…
– А если не получу?
– Тогда тебя призовут осенью. Ты восстановишься не через два, а через три года.
Секретарша даже на секунду не задумалась в поисках ответа на мой вопрос. Похоже, я стал жертвой хорошо спланированной акции. Нападение, привод в милицию, приказ об отчислении, армия!.. А ведь и в самом деле лучше восстановиться через два года, чем через три. В этом был смысл. Да уж, хорошенькую свинью мне подложили.
К Диане я ехал в расстроенных чувствах. Сейчас только она могла меня утешить. На это я и надеялся. Нет, интимные дела здесь ни при чем, хотя, конечно, от этого я не отказался бы. Сейчас я гораздо больше нуждался в ее моральной поддержке. Ведь если она будет меня ждать, то можно идти хоть в армию, хоть к черту на рога.
А она ждала меня. Стоило мне встать у калитки, как девушка выскочила во двор. Ее бабушка уже выписалась из больницы, поэтому в дом Диана меня не позвала. Впрочем, неподалеку от их дома находился кинотеатр, туда мы с ней и направились. Места для поцелуев еще никто не отменял.
– Чего такой грустный? – спросила она.
– Да вот, налысо думаю постричься. – Я провел рукой по волосам.
– Зачем?
– А в армию лохматых не берут. Ждать меня будешь?
– Погоди, я что-то не понимаю. – Диана остановилась, мотнула головой. – Какая армия, что ты такое говоришь?
– Из института меня отчислили.
– За что?
– За то что подрался. Одного свалил, потом другого. Так все просто было, что аж удивительно. А оно вот