и тошноты, а на верхней полке, в самом углу – полупустая пачка средства для вагинального спринцевания с ароматом клубники. Брак Поротов, судя по всему, был несколько необычным.
К тому времени, когда Фрайерс вернулся на кухню, Дебора уже поставила рядом с ветчиной тарелку с сыром и деловито нарезала краюху плотного ржаного хлеба, какой в городе продавался в немецких пекарнях; Джереми он всегда казался слишком дорогим. Женщина орудовала ножом размером с половину меча, а Сарр бесстрастно наблюдал за ней, как король на троне.
– Все это выглядит очень аппетитно, – сказал Фрайерс, садясь напротив Порота. Налил себе молока из большого керамического кувшина и запил таблетку.
– Это молоко, между прочим, только из-под коровы, – сказала Дебора. – Прямиком с молочной фермы дяди Сарра.
– А, я помню. Мы проехали ее по дороге. – Фрайерс проглотил большой кусок хлеба с сыром. – Готов поспорить, хлеб вы печете сами.
Дебора кивнула с довольным видом.
– Мы не покупаем хлеб с тех пор, как уехали из Трентона. Теперь я пеку его сама.
– В этой печи? – Фрайерс кивнул на громадную черную печь рядом с газовой плиткой, уже представляя себе сценки с какой-нибудь сентиментальной картины или открытки, изображающей сельскую жизнь. – На вид ей под сотню лет.
– Так и есть, – ответила Дебора. – Она такая же старая, как дом. Но с ней трудновато управляться. Мы топим ее только зимой, для отопления и… в ритуальных целях.
– Здесь сильно холодает зимой?
– Чердак надо отремонтировать, – сказал Сарр, явно наслаждаясь перспективой. – Я собираюсь положить новую теплоизоляцию этой осенью.
– Зимой здесь еще как холодает! – воскликнула Дебора. – Слышали когда-нибудь выражение «ночь трех собак», когда нужно засунуть в постель трех собак, чтобы согреться? Так вот, в этом январе нам с Сарром довелось пережить пару ночей шести кошек!
Фрайерс содрогнулся, но не при мысли о холоде. Глаза у него по-прежнему были красными, и он все еще хлюпал носом.
– Жуть, – заметил он. – Я бы, наверное, вовсе не выжил! Хотя на такой ферме от шести кошек должна быть какая-то польза.
– Семи, – сказала Дебора. – Вы, наверное, еще не видели Бваду. Это его питомец, – она кивнула на Сарра.
– И где он? – спросил Фрайерс.
– Она, – поправил Сарр. – Бвада предпочитает проводить день на улице. Иногда и ночь тоже. Она куда смелее остальных. Я ее завел еще котенком.
– Толстая и ужасно злобная кошка, – добавила Дебора. – Поэтому она всегда спит одна. Остальные куда приятнее… – И до самого десерта она подробно рассказывала ему об остальных шести кошках и даже об их происхождении. Их звали Хаббакук, Товия, Азарий… Имена происходили прямиком из каких-то полузабытых частей Библии и немедленно вылетели у Фрайерса из головы. Он полностью погрузился в мысли о Деборе. Воображал, как приятно было бы зимней ночью завалиться вместе с ней в громадную перьевую постель, какая наверняка