у стен Колизея, началось нездоровое оживление. Оно передавалось от одной пары к другой, по мере продвижения невзрачного молодого человека с рюкзачком за спиной. Юноша представлялся как студент института кинематографии, операторский факультет, и предлагал заманчивую халтурку. «Вам не надоело вымогать еврики у этих придурков? Не хотите развлечься и заодно заработать?» Гладиаторы, вынужденные отдавать солидный процент своим мафиози, Бруно и Марко, были не против поработать сверхурочно.
План молодого человека был прост. Вечером, после официального закрытия Колизея, две группы гладиаторов покажут бой на арене для зрителей, отобранных за оставшееся рабочее время из числа туристов. С администрацией человек уже договорился – ворота им откроют.
– Но там же нет арены, – говорили ему, – Только небольшой бутафорский настил с краю!
– Будет вам арена. Временная, но очень прочная, – обещал студент и показывал пустой листок с логотипом Колизея и печатью.
Гладиаторы внимательно читали и одобрительно переглядывались:
– О! Новые технологии!
– Цена за представление 40 евро с человека, – продолжал студент, – но авансом вносится половина, а вторая – после окончания представления, и только если оно понравится. Якобы половинная цена – ловушка для глупых и жадных туристов (гладиаторы согласно кивали).
Билеты выглядели очень солидно, пояснение об авансе пропечатано. Парень объяснил, что ему нужна съемка для дипломного проекта – деньги его не интересуют, гладиаторы могут забрать всё себе. Но сражение (люди Марко против людей Бруно, ОК?) должно быть отыграно от души. Гладиаторы согласились – каждый итальянец в душе романтик и артист – и принялись набирать публику на вечернее шоу.
К вечеру жара только усилилась. На горизонте, с юго-восточной стороны, поднималась чёрная пелена. Римляне с надеждой поглядывали туда, предвкушая мощный грозовой ливень. Гермес зябко повёл плечами, но отменять шоу не стал – до грозы ещё есть время. Он дал знак охранникам, ворота Колизея впустили гладиаторов и толпу обилеченных: бойцы вышли на арену, а зрители поднялись в амфитеатр и замерли в предвкушении. Молодой человек появился внизу в тунике распорядителя, выстроил лже-гладиаторов в две шеренги (люди Марко против людей Бруно) и воздел руки к небу:
– В бой, Христовы воины! Вы все попадёте в рай!
Концовка артистам не понравилась – у них были другие планы на этот вечер, да и на последующие тоже. Но бедовый юноша, подмигнув им, тихо добавил: «Дайте мне красивую картинку, ребята! Удачи!» и хлопнул в поднятые ладоши, подавая знак к началу.
Шеренги сдвинулись, затрещали деревянные мечи – только щепки летели. Вскоре гладиаторы почувствовали, что бутафорские доспехи тяжелеют и холодеют, будто металлические. Мечи удобнее легли в руку и стали издавать звон. «Как я вжился в образ – настоящий артист!» – возгордился каждый, и бой закипел с новой силой. Зрители думали: «Молодцы! Красиво рубятся! Даже мечи звенят словно настоящие!»,