все свои дни. А когда усталое солнце уплывало почивать, заезжала за алхимиком карета, запряженная в триста лошадей, и уволакивала в дремучий лес. В тот лес, где врос в землю огромный, серый замок.
И все свои вечера бродил дяденька один-одинёшенек по темным залам и только его бокал с зельем не был пустым в этом замке.
Но, ах, сколько волшебниц и колдуний мечтало побродить хозяйками по этому замку!
И, ах, сколько прелестных ведьмочек мечтало поехать чахнуть на деньги дяденьки куда-нибудь в Куршевель, или на Лазурный Берег…
Ах, ах, ах… но, увы, для своекорыстных и злых!
Дяденька был заговорен добрыми волшебниками – своими родителями. Плохо ли это, хорошо ли, но он сразу понимал, что на самом деле любит очередная колдунья.
«Меня или мои деньги?»
«Деньги!» – догадывался дяденька и скрывался в чертоге, или замке, охраняемый дядькой Черномором и его тридцатью тремя «секьюрити».
Но в один из черных дней поздней, ненастной и несносной осени самая-самая настойчивая вампирша решила добиться-таки своего. Во что бы то ни стало!
Она погналась за каретой дяденьки, на крутом повороте обогнала, и лихо остановила своих коней на скаку.
Но карета дяденьки была настолько тяжела, что кучер не смог остановиться и понесло их прямо на вампирочку-дурочку…
Пусть дяденьку несет навстречу Судьбе, а Ваш сказочник пока начнет другую сказочку…
.
…В соседнем государстве жила-была тётенька. Не «давным, давно…", а исторически совсем недавно дяденькино царство и тётенькино государство были едины. Но собрались три колдуна в чаще-пуще, поворожили и… и проснулись как-то тётенька и дяденька по разные стороны пограничного столба!
Дяденька наш, он и в Африке – дяденька! Здесь ему всё это колдовство «по барабану» было, а в Африке «по тамтаму» бы стало… А на Севере бы «по бубну»… Одним словом, дяденька продолжал спокойно свои алхимические превращения, «весь покрытый „зеленью“, абсолютно весь»…
А вот тётенька трудилась помощницей лекаря. И когда случился этот навороженный «трах-бах» – лечиться больным вдруг стало не на что. И жить-быть тётеньке, соответственно, стало не на что. И родителям её, старикам, понятно, как вдруг зажилось.
И пришлось тётеньке поехать в дяденькино царство, чтобы денежек заработать. Приехала, но лекари местные брать её в помощницы не стали. Своих, сказали, хоть пруд пруди, хоть возами вози!
Но посоветовали лекари те:
– А зачем тебе, красавице писаной, с болезнями чужими маяться? Посмотри на столбы верстовые – тебя грамоты зазывают!
Посмотрела тётенька на призывы, подумала и решила: «Нет, не меня!»
И стала улицы подметать. Месяц метлой отмахала – чуть с голоду не умерла. А больные родители дома тоже чуть Богу душу не отдали без лекарств!
Так их жалко стало тётеньке, что поплакала-поплакала, да пошла по зазывному адресу. А там, известно, встретили с распростертыми руками. Грязными и загребущими. И сразу пошла тётенька по этим рукам…
Определили её на службу около дороги столбовой.