груб, не образован и ум его совершенно не знавал той изысканности, гибкости, которой были одарены его гости.
– Сегодня срок, – вдруг сказал он и разом выпил чашу.
– Какой срок? – сдерживая улыбку, спросил Корнелий, один из самых блестящих офицеров римского войска. Он попал сюда случайно со своим полком и не чаял вернуться в Рим.
– Срок моего царствования, – вдруг поднял глаза Ирод и сам испугался своих слов.
Но было поздно.
Пилат поставил чашу на стол и приготовился слушать.
– Или вы не слыхали, что болтают в народе. Сегодня должен родиться Царь Иудейский, который будет истинным царём.
– Слышал, – засмеялся Пилат.
– Не всё ли равно, что говорит народ, – презрительно процедил один из молодых знатных иудеев, увешанный драгоценностями, как женщина.
– Но ведь его царство будет не наше, не здешнее, а какое-то особенное. Надоели мне эти басни. И охота тебе их слушать, – сказал Пилат.
– Римские войска охраняют тебя, и наш император не признаёт другого царя в Иудее, будь покоен, – снисходительно заметил Корнелий, – лучше прикажи этой рабыне, что сидит там, в углу с арфой – спеть нам. Говорят, здешние песни красивы. Я их почти не знаю.
Рабыня стала. Окинув чёрными, горящими, как уголь, глазами, всех гостей, она запела.
Её голос звучал сначала тихо, потом она запела громче и громче.
Все замерли.
Казалось, древняя пророчица восстала и заговорила её устами.
– Придёт звезда с востока, – говорила она. – В городе Виелееме родится Он, и поклонятся Ему народы. И великий Рим склонит перед Ним главу свою. И на кресте примет Он смерть и поклонятся ему народы. И воскреснет он из гроба, и царству Его не будет конца. Горе вам, не знающим Его, горе вам не возлюбившим Его.
Рабыня в изнеможении упала на роскошный ковёр.
Весь бледный поднялся Ирод со своего ложа.
– Какая-то безумная, – сказал Пилат. – И как это пустили её сюда. Вот неприятный здесь народ. Который раз слышу я эту песню. Один раз какой-то нищий вздумал её петь под моим окном. Я его приказал повесить.
– Удивительное нахальство. Вы послушайте: «Рим поклонится Ему», – вскричал Корнелий.
– Душно мне, – прохрипел Ирод.
Рабы открыли двери.
Прямо против неё на безоблачном чёрно-синем небе горела необычная звезда.
Она сияла и переливалась всеми цветами радуги, она горела на небе, как огромный алмаз, и луч от неё яркий и белый падал прямо в сторону Виелеема.
– Звезда, – закричал Ирод. – Он родился! Видите. Я прикажу перебить всех младенцев, которые родились в эту ночь в этом Виелееме. Всех, слышите ли, всех, – хрипел он.
– Ну и отлично. Мы поможем тебе. Я не позволю, чтобы эти господа грозили самому Риму. Хочешь, я сам пойду и распоряжусь, – сказал Корнелий, которому невероятно надоела вся эта история и хотелось под благовидным предлогом уехать из дворца.
Он