где-то с пол версты будет.
В общем, нашли меня еще спящим на ветках у ствола молоденькой березки, сняли, отчехвостили, хорошо хоть не побили. И целых две недели был я на хозяйстве, картошку чистил, да технику заправлял. Только в следующую вахту мастер решил, что хватит мне прохлаждаться, пора и поработать.
А самое интересное, разговор был у меня с Чапой. Денька через три пришел, картошечки позаимствовать. Присел около меня, (я как раз ее чистил), закурил самокрутку и спросил:
– А чего это тебя на дерево потянуло ночью-то?.
– Так ведь ночь, медведи всякие, волки, – отвечаю. Он аж закашлялся, смеясь:
– Вы своими моторами всю живность за двадцать верст разогнали. А ежели какой медведь и разнюхал бы о тебе, так ты ему в самый смак оказался бы. Кусочек мяса на палочке!
– Это шашлык, что ли? – блеснул я эрудицией.
– Вот-вот, шашлык и есть, гы-гы-гы.
Голодный человек – личность думающая
На заре перестройки, когда союз еще не развалился, но рубль уже вошел в крутое пике, а мечта о квартире превращалась в нечто заоблачное, довелось мне побывать в командировке в славном городе Курске.
Предыстория такова. На плодоконсервном заводе, в селе городского типа Белые Воды, работали специалисты из Швейцарии по установке и запуску линии яблочного концентрата Unipektin. Хорошо работали, быстро и качественно. Но их было всего четверо, а сроки были сжатыми. И вот на помощь им и определили нас, бригаду монтажников с тем, чтобы проложить для этого оборудования кабельную продукцию с подключением ко всем электроприводам и приборам. Дело для нас привычное, кабели и провода есть, схемы есть, никто не мешает и не подгоняет. Единственно, пришлось повозиться с требованием Фрица (их старшего инженера, бригадира по-нашему) обеспечить обязательную аккуратность с надлежащим оформлением произведенной работы (бронерукава, уплотнения, поводки заземления, маркировка, оконцовка и т.п.). Для нашей повседневной работы это было не столь обязательным. В общем, мы за рабочую неделю управились и перешли к своему объекту (мы так же работали здесь субподрядчиками).
Через некоторое время меня вызывает директор завода, как старшего бригады. Ну вот, думаю, опять очередные претензии, опять разборки. Но нет. Но , нет, стоит Фриц, весь сияет, трясет мне руку и говорит:
– Впервые на моей памяти линия Unipektin запустилась сходу, без единого замечания. Нет, в себе и в своих работниках я уверен на все сто, боялся одного – проблем с вашей работой. Но не в этот раз. Я просто восхищен…, – ну и т.д. и т.п.
Но, как только я намекнул ему, что материальная благодарность как-то предпочтительнее, чем моральная, он тут же поскучнел и перевел стрелки на директора – мол, ему виднее. В общем, буржуй он и есть буржуй. С Морозовым (фамилия директора) я даже не попытался продолжить разговор на эту тему, зная о его прижимистости на горьком опыте. Он даже с готовой работой и с актом приемки, им же подписанным, задерживал оплату на неделю-другую. Хотя понять его не трудно, рубль