украшенный цветами, двор, освещенный факелами и свечами. Зрелище было ошеломляющее. Джо искренне жалел, что Фиона не может разделить с ним это торжество. При мысли о ней у него больно сжималось сердце.
Ну почему их отношения так чертовски осложнились? Он получил хорошую работу в надежде открыть собственный магазин раньше, чем они планировали. Он старался, чтобы они поскорее снова оказались вместе. А теперь… такое ощущение, что они отдаляются друг от друга.
Дней десять назад он послал Фионе деньги, чтобы она приехала к нему в Ковент-Гарден. Но она не приехала. Почему – Джо не знал. Могла хотя бы написать и назвать причину. Должно быть, до сих пор сердится. Возможно даже, что Фиона его возненавидела и больше не хочет видеть. А вдруг она нашла себе другого парня?
Когда они виделись в последний раз, а это было в день их ссоры, Фиона сидела с отсутствующим видом, целиком погруженная в себя и свои мысли. Он не знал, как к ней подступиться. И вдруг у него вырвалось, что она пробуждает в нем чувство вины. Он не имел права говорить ей такие слова. Гордости в характере Фионы хоть отбавляй. Эти слова подрезали ее. Но, по правде говоря, Джо и в самом деле чувствовал себя виноватым.
Зачем, спрашивается, он тогда сказал о ее огрубелых руках? Конечно, это задело ее самолюбие. Но то была мелкая, поверхностная вина. А существовала другая – крупнее и глубже. Вот с ней-то Джо постоянно сражался внутри. В первые дни после смерти отца Фионы, когда она отчаянно нуждалась в его поддержке, он не смог бросить все и находиться рядом с ней. Не мог позаботиться о ней. И за это Джо себя винил. Он хотел спасти Фиону, но как? Она не могла оставить своих, о чем ему и сказала. А он не мог взвалить на свои плечи заботу о пятерых. Отважься он на такое, прости-прощай их магазин.
Можно ли назвать эгоизмом его нежелание брать на себя этот груз? Джо сознавал, что пока не готов тянуть лямку семейного человека, но, по сути, именно этим он и занимался. Каждую минуту он беспокоился о Фионе. Не поздно ли она возвращается домой? Достаточно ли у нее еды? Хватает ли им денег? Приехав тогда, он привез им овощей и фруктов, а когда никто не видел, бросил в банку, где у них хранились деньги, четыре шиллинга. Конечно, этого недостаточно, но он не знал, чем еще помочь.
Он был молод. У него имелись устремления. Хозяину он нравился. Томми даже уважал его. Джо не хотел погружаться в чужие заботы. Он хотел какое-то время насладиться свободой, которая есть у других молодых людей. Это ж так здорово, когда ты работаешь, учишься секретам профессии и превосходишь других! Приятно услышать от человека уровня Томми, что ты смышлен и талантлив, и погреться в лучах этой похвалы. Совсем недолго. Но даже такие желания вызывали у него чувство вины. Боже, ну почему на него должно наваливаться столько всего?! Почему он должен сгибаться под громадной ношей и думать только о том, как ее облегчить?! Сколько бы он ни думал, решение все равно не находилось.
Официант принес лимонад. Взяв стакан, Джо вышел из гостиной на балкон – подышать воздухом и освежить голову. Ноябрьский вечер был прохладным