не проживешь. Кто-то из участковых ларьки держит, кто-то СТО, кто-то… в общем – все выкручиваются. Ну и ты как все! А если ты один, если не из наших – так к тебе и вопросы! Мол, чего это он тут разошелся?
Кукин помолчал, откинулся на спинку стула, сцепил руки на животе, и снова заговорил:
– Мы тебя всегда прикроем, предупредим, если что! Если комиссия какая, если какие-то указания насчет тебя. А так как щас – ты сам по себе, мы сами по себе. Понимаешь? Мы или все вместе, дружим, или ты не наш. А раз не наш… ну ты понимаешь. Ты умный мужик, и мы тебя уважаем. Миронов всегда хорошо про тебя говорил. Мол вот парень – только пришел, а уже пашет, и результат есть! Не то что некоторые… В общем – удостоверение я тебе верну, карточку-заместитель тоже – выходи ты на службу, а? Главное – чтобы дело делал. Это медвежий угол, сюда никто не хочет ехать! А ты тут как сыр в масле катаешься! Ну потерпи с полгодика-годик, а там видно будет! Может и найдем тебе замену! А мы тебе будем очень благодарны, очень! Всегда поддержим!
Я задумался. И правда – а почему бы и нет? Не шибко я ведь перетруждался! И формой «прикрыт» буду! И кстати сказать – просто-таки в кон пришлось. Мне ведь надо десяток душ Моране, она жа Мара – отправить. И где их искать, кроме как на месте преступления? А что – вызовут меня к какому-нибудь негодяю, заслуживающему смерти – я его и грохну. Да так, что никто и не догадается! Сердце откажет, к примеру. Или удар его хватит. А всякие там морализаторства насчет того, что-де не заслуживает смерти, а его надо судить – для меня ничего не значат. Я уже перешагнул эту черту. И единственное, что меня волнует – это моя безнаказанность. Но опять же – кто заподозрит, что участковый на самом деле колдун-убийца? И в розысках негодяя, похитившего Варю моя служба мне поможет. Я смогу делать официальные запросы, смогу ходить, прикрытый формой и расспрашивать людей. Одно дело, когда ты гражданское лицо – тебя все нахрен посылают. И другое – когда ты в форме. Ну да, все равно могут нахрен послать, такие сейчас времена, но уже с меньшей вероятностью, чем гражданского.
– Ну что скажешь, Вась? Вернешься? – Кукин напряженно ждал, и было видно, что он очень ждет моего ответа. Неужели так припекло?
– Главное, чтобы с позором потом не уволили – хмыкнул я, и Кукин облегченно вздохнул:
– Да ладно! Всем участковым вечно грозят, что отправят их в народное хозяйство! Только почти никого ни хрена не отправляют. Главное, чтобы не зарывался – чтобы по селянам из пистоля на начал палить, либо в голом виде по улицам с девками разъезжать! Да и то – в последнем случае прикроем, кто не без греха?
Кукин ухмыльнулся, и я вспомнил историю про участкового Шишкина, которую мне рассказал старший участковый, майор Морозов. Шишкин как-то набухался, и как был, голый и пьяный в умат поехал в магазин на желтом служебном мотоцикле «урал» с коляской. У магазина слетел в кювет и там валялся в натуральном виде, пока за ним не приехали из райотдела. Лето было, солнце, тепло, так что он и не простыл. И ведь не уволили! Придумали