поднятой руке. Джессамина… Она смотрела на Тесс с откровенным ужасом, словно увидела призрака. На мгновение Тесс почувствовала себя виноватой.
Джессамина глубоко вздохнула, ее лицо было мертвенно-бледным.
– Боже мой! Неужели у меня такой огромный нос?! – воскликнула она. – Почему никто раньше мне об этом не говорил?
Глава четвертая
Мы – тени
Pulvis et umbra sumus[28].
Как только Тесс вернула себе прежний облик, на нее тут же посыпались вопросы. Могло показаться, что нефилимов, с рождения живших в мире волшебства, не должны были испугать ее способности. Однако по их реакции Тесс поняла, что ее талант действительно чрезвычайно необычен. Даже Шарлотта – единственная среди присутствующих знавшая, в чем он заключается, казалась ошеломленной.
– Выходит, вы обязательно должны держать в руке что-то принадлежащее человеку, в которого собираетесь превратиться? – спросила Шарлотта.
Софи и женщина постарше, которая, как предположила Тесс, была поварихой, уже забрали обеденные тарелки и сервировали стол к чаю. Однако никто не притронулся к угощению. Без внимания остался даже огромный пирог, казавшийся фантастически вкусным.
– Вы не можете просто смотреть на кого-то и… – продолжала тем временем Шарлотта.
– Я же уже объясняла! – Тесс почувствовала, как голову сдавливает раскаленный обруч – верный признак надвигающейся мигрени. – Я должна держать в руках что-то. И это может быть все что угодно, пусть это будет даже волосок или ресничка – не важно. И это что-то обязательно должно принадлежать тому человеку, в которого я собираюсь превратиться. Иначе ничего не получится.
– А если это будет пузырек с кровью? – спросил Уилл таким тоном, словно интерес его был чисто академическим.
– Возможно… Не знаю. Никогда не пробовала. – Тесс глотнула чая, который уже остыл.
– И вы говорите, что Темные сестры знали о вашем таланте? И узнали они о нем намного раньше, чем вы сами? – спросила Шарлотта.
Тесс сделала еще глоток, и горький привкус, который всегда появлялся во рту после превращения, наконец-то стал проходить.
– Да. Поэтому они похитили меня.
Генри покачал головой:
– Но как им удалось узнать? Не понимаю…
– Я сама не понимаю, – вновь вздохнула Тесс. – Они же ничего мне не объясняли. Я сказала вам все, что знаю: Темные сестры, безусловно, знали о моих способностях, потому что сразу принялись меня учить превращениям. Каждый день, по нескольку часов…
Чуть ли не после каждого слова Тесс делала маленький глоток чая, стараясь окончательно избавиться от горечи во рту. Воспоминания были слишком болезненны. Час за часом, день за днем она проводила в подвале Темного дома, претерпевая поистине адскую боль, – раньше она и подумать не могла, что человек способен