своему отчаянию молодая мать. Короткая надпись:
«Здесь покоится прах Карла Густава фон Поссе
10.XII.1778 – 13.XII.1778»
Подобно стройной березке подарила юная женщина жизнь своему нежному листочку, но суждено было ему прожить всего три дня, а боль утраты не утихает и почти два года спустя после трагедии. Будем деликатны, оставим на время нашу героиню наедине с её печальными мыслями и вернемся в пробуждающийся к своим дневным делам и заботам дом.
Глава 2
Вот и он: прелестный господский дом в классическом стиле с обязательными колоннами у входа, с портиком над ними и высокими светлыми окнами по бокам. Засуетилась прислуга, забегали молоденькие горничные, с кухни потянулись привлекательные запахи. В столовую вошел молодой хозяин усадьбы барон Мориц фон Поссе.
– Где баронесса? – обратился он к прислуге, сервировавшей стол.
– Не знаю, Ваша светлость, – испуганно ответила девушка.
Барон нервно сел за стол. Тихо, почти бесшумно, с отсутствующим выражением лица в столовую вошла наша героиня и тоже присела к столу. Мгновенно в комнате появились слуги, и утренняя трапеза началась.
– Дорогая, нельзя же так, – раздражённо сказал супруг, – я делаю всё, что могу, чтобы помочь Вам, но мои силы не беспредельны. Вы думаете, я каменный, бесчувственный? У меня тоже есть сердце, я не меньше Вас скорблю о случившемся, но жизнь идет вперед. Тридцатого сентября Иоганне год исполнился, о ней подумайте. Вы с дочерью словно чужая: ни нежности, ни ласки, ни любви. Сын на небесах, но она-то здесь, с нами, она живая. О себе уже вообще не говорю, ко мне такой холод и равнодушие, что сердце болит. Опомнитесь, Вы нам нужны, Ульрика!
Не притронувшись к еде, не ответив ни слова, баронесса встала и направилась прочь из комнаты.
– Ульрика, вернитесь!
Полный отчаяния, с выражением беспомощности на лице и навернувшимися на глаза слезами барон застыл в своём горе.
* * *
«Господи, как хочется рыдать, ну почему нет слёз? Постыло всё: и этот ненавистный дом, и муж со своими нравоучениями и любовью, даже дочь, и та вызывает только тоску и отторжение. Почему сердце застыло? Нет сил жить! Хочу покоя и тишины и никого не видеть! Неужели в этом доме еще два года назад я верила, что буду счастлива, буду любить и буду любима? Все исчезло, всё оказалось миражом… Как жить дальше? Никто меня не понимает. Отец, любимый отец, и тот смотрит сурово и осуждающе. А ведь я и не жила совсем, ничего не успела ни увидеть, ни понять в жизни. Из любящего родительского дома сразу замуж, то ли любила Морица, то ли придумала любовь. Блестящий офицер, в родне герои, замечательная партия, все завидовали, сама себе завидовала. Всё сломалось в один день, в один страшный день. Как ждали ребенка! Уверены были, что родится мальчик, даже имя заранее дали в честь будущего любимого дедушки. Ах, не надо было заранее, плохая примета! И вдруг – преждевременные роды, три дня – и сказка закончилась… Тоска… Тоска…»
*